Нелька усмехнулась.
Женины руки уже и не знали, куда деваться! По белым девичьим гольфикам текли полосы, не очень-то, прямо говоря, и заметные.
Женя, сходив домой, покормила котика, пообедала, затем пошла встречать Нелли.
Последний звонок пронзил девочку, как удар электрического тока. Сегодня! Сейчас! Не пройдет и двадцати минут, как Неллькин отец будет рассматривать её голую! Голую совсем! А ей ведь будет приятно!
Нелли вышла из врат школы, как-то по-субботнему размахивая портфелем. Пели птички, зацветали цветы.
— Ну что, пойдём?
И тут Женю накрыл страх.
Чего и следовало ожидать.
— Нель… А ведь твой папа… Я ж совсем его не знаю….
Нелли с презрением посмотрела на подругу.
— Ты идёшь? Или боишься?
Тринадцать этажей. Вышка. И там ждёт папа Нелли…
А ведь он, — думала Женя, глядя на мигающие числа, сменяюшие друг друга на зеленом индикаторе, указывающем, насколько они оторвались от земли, — наверняка неплохой человек. Любит детей. Чего бояться-то?
Хлюп. Лифт приехал. Пути назад не было.
Неллька провела Женьку через какое-то нагромождение стеллажей, заваленных барахлом; наконец, пустила Женю в дом.
Из комнаты доносилась какая-то фонограмма.
— Надо разуться, — шепнула Неллька Жене. — Он фетишист, любит, когда девочки приходят к нему босиком.
Еще не поздно! Нет! Уйти! На хрен эту историю! Почему я вписалась в это дерьмо?
Женькины ноги подогнулись непроизвольно, она заплакала, сев на пол.
Нелли поступила мудро. Ждала довольно-таки долго.
— У тебя есть выбор, — сказала она. Нечто в голосе Нелли напоминало Жене. Выбор? Что-то из того древнего фильма, по которому тащится папа и находит в нём смысл? Красная пилюля, синяя пилюля?
— Предупреждаю: выбор есть. Но после того, как ты переступишь порог, он исчезнет.
— Ладно. Пошли.
Нужно ли входить?
Женя сделала выбор.
Опять. бл…, а не пошло ли оно всё… причем далеко и глубоко?
Открывая дверь комнаты, Женя задумалась об одной вещи. Вот я. А чего хочет от меня этот дядя? Нелли говорит, что ничего плохого. Но Нелли — дочь своего отца. Возможно, что-то тут не так.
Тяжело быть жертвой странных наклонностей. В то же время есть в этом есть какая-то непостижимая тоска, граничашая с позией.
Женя стала чувствовать себя персонажем аниме. Даже не аниме, а какого-то хентая.
Перед огромным телевизором сидел жирный волосатый мужик. Изредка похохатывая, он поскребывал неаккуратную бороду. Женя задумалась Это — это её отец?
Чувак нажал на кнопку и уставился на дочь глазами идиота. «Сука, — подумала Женя. — За каким хером я сюда пришла?»
— Что? — прохрипело чудо-юдо. — Кого ты привела?