Но здесь, в прерии, где ее никто не беспокоил, она могла позволить способностям свободу. И она это сделала. Она сосредоточилась на чувстве, закрыла глаза и успокоила дыхание. Она ощущала, как щупальца ее чувства распространяются по равнине. Многие думали, что прерии безжизненные, но Аса знала, что это не так иначе. Она чувствовала, как насекомые двигаются в грязи, сотни муравьев строят свои дома там, где люди никогда не побеспокоят их. Она вздрогнула, когда над ее головой пролетела группа маленьких певчих птиц. Здесь было много жизни; нужно было просто обратить внимание.
Когда Аса ощутила нити другого человека, ее глаза резко открылись, и она потеряла сосредоточенность. Мир вернулся к нормальному состоянию или настолько близкому к нормальному, насколько это возможно для человека, одаренного чувством. Первым инстинктом Асы было снова повернуться, чтобы найти человека, от которого исходило чувство. Только клинки могли использовать чувство, и не было причин для того, чтобы рядом был другой клинок. Предупреждение в ее голове велело ей не делать резких движений.
Аса прислушалась к внутреннему голосу. Если здесь был кто-то еще, кто мог использовать чувство, что-то было не так. Не было причин для того, чтобы здесь был другой клинок. Пытаясь узнать немного больше, Аса глубоко вздохнула и медленно повернулась, ведя себя так, как будто она пыталась осмотреть пейзаж. Она лениво двигалась. Обернувшись, она направила взгляд в том направлении, откуда пришло ощущение, но никого не увидела.
Кто-то прятался, и если кто-то прятался и использовал чувство, это означало, что за ней следили. Но с другой стороны, больше никого рядом не было. Аса решила, что, если клинок хотел навредить ей, он бы не прятался. Это место подходило для нападения. Если клинок прятался, ей не грозила непосредственная опасность.
Может, потому ее не преследовал отряд. Может, город послал одного убийцу за ней, а не группу. Но если он и напал бы, то сейчас. Так что она была пока что в безопасности.
Аса снова повернулась. Она закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. На этот раз она направила чувство дальше в том направлении, где она уловила другое чувство. Она ощущала, что ее нити растягиваются все дальше, и она волновалась, потому что в течение нескольких мгновений она не чувствовала ничего другого. Неужели ей показалось?
Она терпеливо заставляла чувство двигаться в желаемом направлении. Насколько люди знали, не было предела расстоянию, которое могло пройти чувство; единственным ограничением было количество информации, которую мог обработать разум человека. Чем дальше продвигалось чувство, тем больше информации оно приносило. Если чувство заходило слишком далеко, ваш разум не мог ничего понять. Легенды гласили, что если зайти слишком далеко, можно было сломать разум.