– Нестор, – Император едва заметно повысил голос. – Я думаю, мы всё уже решили.
Нестор в ответ коротко кивнул и принялся накручивать уже другой ус.
– В таком случае, господа, – Император встал из-за стола. – Я думаю, мы можем быть свободны. Буду рад всех вас видеть на завтрашней церемонии. Особенно тебя, Робб.
Робб выдержал долгий взгляд брата и, поклонившись, первым покинул зал.
Он хотел выйти в сад, чтобы прогуляться перед сном и немного проветрить голову, но ноги сами принесли его к спальне Ланы. Несколько минут он просто стоял у двери, раз за разом спрашивая себя, зачем вообще сюда пришёл. Одно он знал наверняка – стучать не стоит. А ещё знал, что хочет её увидеть. И что встреча не принесёт ни радости, ни успокоения никому из них.
«Так бывает, – убеждал он себя. – Просто несколько дней друг у друга были только мы. И пройдёт всё так же быстро, как эти дни. Я вернусь к привычной жизни, и всё пройдёт».
А ещё он надеялся, что ему не придётся стучать. Вдруг Лане что-то понадобится за пределами комнаты и она сама откроет дверь?.. Или она даже почувствует, что он стоит за дверью…
«Хотя это её скорее напугает», – усмехнулся про себя Робб.
За дверью было тихо.
***
Кира вышла в сад, залитый ароматами цветов, названий которых она не различала. Луна слабо освещала небо, но острому зрению Киры и этого было достаточно. Девушка раскурила трубку и неспешно пошла по выложенной камнями тропинке, к давно отцветшим яблоням и заросшему тиной пруду, в котором лениво переговаривались лягушки.
На душе было скверно, а вокруг – пусто, Кира села на валун у пруда и заглянула в воду: отражения было не разглядеть. Девушка перевела взгляд в небо, на бесконечную россыпь звёзд, которые шептали ей о вечности. Кире хотелось стать одной из них – далёкой и холодной, равнодушной ко всему в этом мире, и чтобы ей не было нужно ничего, кроме собственного света в бесконечной темноте Вселенной, где нет страхов, любви, верности, боли, долга, чувства вины – где нет ничего, кроме её собственного света.
Выпустив колечко дыма, Кира перевела взгляд ниже, на маленькое светящееся окошко в далёкой башне. Она знала, что Мирана ждёт её, что ей страшно и, наверное, одиноко. Но Кира не могла заставить себя подняться к ней, хоть и больше всего на свете хотела её утешить.
Но всякий раз, когда она думала о Миране, перед глазами всплывало лицо Тирона. Он не был ни удивлён, ни напуган, когда Кира с гвардейцами ворвались в его кабинет. Ей даже показалось, что он вот-вот взглянет на часы и раздосадовано зацокает языком: «Ч-что-то вы п-припозднились».