– Что вы… – недоуменно начала Лана.
– Всего доброго, господа! – воскликнул король Брон в спины послам. Паж спешно затворил за ними двери.
Лана непонимающе уставилась на отца.
– Что они имели в виду? Зачем им нас ждать?
– Не нас, а тебя, дочка, – Король вздохнул и рухнул на трон, закрыв рукой испещрённое морщинами лицо. На мизинце тускло блеснула королевская печать. – Какие же они страшные, эти ублюдки. Прямо натуральное зверьё.
– Ещё бы, – фыркнула Лана. – Я слышала, что их Император чуть ли не оборотень. Марфа с кухни говорит, что его в детстве волкодлак за задницу цапнул.
– Глупости, оборотней уже больше ста лет никто не видел. И, Лана, следи за языком, – король поморщился. – «Задница»! Чтобы я больше этого не слышал. Ты принцесса, а не кухонная девка.
Лана недовольно поджала губы. Отец явно был не в настроении.
– Простите, отец, – Лана смиренно склонила голову. Скорее ради галочки, чем из искреннего раскаяния. – Но всё же будьте добры объясниться. Зачем послам меня вечером ждать?
Король Брон тянул с ответом, поглаживая густую бороду, которую за время войны успела коснуться изрядная седина. Внутри Ланы зрело плохое предчувствие. Похоже, переговоры с Империей пошли не по плану отца – это читалось и в его обессиленной позе, и виноватом взгляде.
– Мы потеряли почти всю армию, Лана, – после долгой паузы король заговорил. – Наша казна опустела, мы должны тонны золота гномам. Эльфы молчат. Ты должна понять, что у меня не было выбора. Они обещали сравнять Астерию с землёй, если я откажу…
– Что ты сделал? – по спине Ланы пробежал холодок.
– Император потребовал твоей руки…
– Что?!
– Он сказал, что уважает наш боевой дух и согласен на мир. Если я принесу в жертву свою дочь, если отдам тебя ему, он отступит. Более того, он предложил нам войти в состав Империи, сохранив нашу церковь и…
– Ты продал меня! – выдохнула Лана, невольно делая несколько шагов назад. Голова кружилась, перед глазами расплывались красные круги, в ушах шумело. Она изо всех сил старалась не упасть. – За церковные книжки!
Брон снял корону и потёр испещрённый морщинами лоб.
– Лана, ты же сама сказала, что жизни наших солдат и рыцарей важнее…
– Да плевать я хотела на солдат! – Принцесса изо всех сил пнула ножку сервировочного столика. Со звоном полетели на мраморный пол любимый отцовский графин, бокалы и ваза с фруктами. На полу среди осколков и яблочных долек растекалось вино.
Лицо короля исказила гримаса. Он вскочил на ноги и кинулся к дочери. Схватив её под локоть, силой потащил Лану к выходу.
– Мне очень жаль, слышишь! Но я должен думать о стране, а не о твоих или своих желаниях, – прорычал Брон, волоча упирающуюся дочь по коридору. – Иди и собирай свои вещи!