Качаю головой. Необходимо положить конец этой прискорбной ситуации, которую я сама же и устроила, или чувство собственного достоинства навсегда покинет меня и будет потом слать открытки из-за границы со словами «Ненавижу тебя».
– О комиссар, ради всего святого. Может, я и выгляжу на двадцать четыре и сопровождаю подружек-подростков на дурацкие вечеринки для детишек, но я не вчера родилась. Моя самооценка достаточно высокая и может проглотить пилюлю без подсластителей. Поэтому просто не обращайте внимания, нет никакой необходимости.
Замолкаю.
Он тоже молчит.
Потом:
– Сарка.
– Что?
– Вы как персонаж из того детского ужастика, который мог читать чужие мысли, но ничегошеньки не понимал про того, кто был рядом, да?
– О боже. Только не говорите, что имели в виду вампира-телепата из «Сумерек». Хочу уточнить, что и я его знаю только из-за Морганы, которая, к ее чести, рассказала мне, только чтобы раскритиковать. У вас тоже есть племянница-подросток?
– Племянник. И ему, кстати, тоже не понравилось. Но не уходите от темы. – Берганца наставляет на меня указательный палец. – С вами все именно так, верно? Можете залезть в голову кому угодно, но в том, что касается непосредственно вас, не понимаете ни грана.
– Не знаю. Нет. Возможно. То есть что такого я не понимаю, к примеру?
Берганца распахивает руки.
– Что вы как раз такой человек, чье отсутствие, стоит только впустить вас в свою жизнь, невозможно не заметить.
Он говорит это так спокойно-небрежно, будто об оторвавшейся пуговице предупреждает.
Ох.
О-о-ох.
– И м-моль тоже, – выдавливаю я.
– Что, простите?
– Отсутствие моли в шкафу тоже заметно, когда наконец удается от нее избавиться. Или муравьев в кухонном шкафу. Или… бара с живой музыкой прямо под окнами, когда он закрылся.
У Берганцы вырывается смешок.
– Да, да, конечно. – Снова опускает взгляд на бумаги, которые изучал до моего прихода. – Как хотите. Раз вы так считаете. До свидания, Сарка. Вышлю вам информацию со следующей повесткой.
Комиссар уже вновь целиком погрузился в свой привычный распорядок, вот только едва заметная знающая полуусмешка отказывается пропадать.
– Что ж… тогда до свидания, – наконец озадаченно прощаюсь я, берясь за ручку двери.
– А, Сарка!
– Да?
– То, что этот засранец мог на самом деле влюбиться в вас и, возможно, пребывает в этом состоянии до сих пор, не делает его меньшим засранцем. Вы это понимаете?
– Д-да?
– Поуверенее: вы же это понимаете?
– Думаю, да. Да.
– Держитесь от засранцев подальше, Сарка. Они вас не заслуживают.
– О. Хорошо. Ладно.
– Вы поняли?
– Поняла, да.