Проклятье.
Вот что происходит, когда гормоны берут верх над нейронами. Теряешь бдительность.
Секретарша воспринимает это как положительный ответ и протягивает мне новую форму, заполнить заново. Я медлю.
– Отвернись, – говорю я Риккардо.
– Как будто ты раздеваться собираешься! – хмыкает он. – Но даже в этом случае я бы не отвернулся, наоборот.
Щеки пытаются покраснеть, но я приказываю им перестать.
– Я же сказала, отвернись. Не хочу, чтобы ты видел, что я пишу.
– Ладно, как пожелаешь, – нехотя бурчит Риккардо, отворачивается и, естественно, поворачивается в ту самую секунду, когда я собираюсь отдать бумаги секретарше, которую, похоже, ничуть не беспокоит излишне эмоциональное поведение молодого человека в пиджаке без галстука.
– Теперь придется тебя убить, – вздыхаю я. – Так и знала. Все эти отношения всегда быстро заканчиваются.
– Поверить не могу, что тебя зовут Кассандра, – поражается Риккардо.
– Сильвана Кассандра Сарка, – нараспев произношу я. – Можешь поиздеваться еще двадцать секунд, и больше об этом упоминать не будем.
Но Риккардо неожиданно впивается в меня пристальным внимательным взглядом. (А секретарша в это время пристальным внимательным взглядом впивается в Риккардо. Начинаю догадываться, что таскать за собой этого красавчика в роли парня будет чудовищным стрессом. Однако, учитывая обстоятельства, есть риск, что сбежать захочется мне).
– Вани, хочу задать тебе глупый личный вопрос, но прежде пообещай, что не бросишь меня из-за этого прямо здесь.
– У тебя уже была первая попытка, когда ты сказал про украшение тортов, – предупреждаю я.
– Ты никогда не думала, что имя «Кассандра» могло повлиять на твою личность и путь в жизни?
– С каких это пор имя влияет на чью-то личность? – возмущаюсь я, стараясь не обращать внимания на появившуюся перед глазами, точно тень отца Гамлета, голограмму Морганы, специально напоминающую мне мои же слова, произнесенные в трамвае номер четыре всего несколько дней назад.
Риккардо чешет в затылке.
– Я знаю, дурацкая теория, но ведь… Ты тоже когда-то была девочкой, и тоже хваталась за все, что могло дать тебе какую-то идентичность, в первую очередь – за свое имя. Кассандру же никто не слушал, ей никто не верил, она всегда оставалась в тени, но у нее был дар предвидения, или же, по сути, дар подбирать самые верные слова, которые все так ждали… – Он вдруг качает головой. Его волосы вовсе даже не против. Секретарша смотрит на него с потерянным выражением. – Ох, проехали. Порой у меня вырывается такая вот психология, больше уместная за барной стойкой, – легкомысленно машет рукой он.