- Благородно. Судя по выкладкам, которые вы представили, доходы с предприятий будут приносить миллионы?
- Одно из направлений к концу года заработает первый миллион чистой прибыли.
- Это радует. И что оно производит?
- Женские гигиенические прокладки.
Император и цесаревич переглянулись и недоумённо засмеялись.
- Напрасно смеётесь, государи мои! Во-первых, pecunia non olet. Деньги не пахнут. Во-вторых, поинтересуйтесь у своих жен, удобны ли эти приспособления, и согласны ли они отказаться от оных, и вы узнаете кое-что новое для себя.
- Неужели эти штучки имеют спрос? – несколько смущенно спросил царь.
- Ещё как имеют! В Петербурге, как мне доложили, ежедневно продаётся до сорока коробок прокладок выделки Тихвинской фабрики Сытина. Кроме того, господин Сытин уже открыл две фабрики в Германии, одну в Австро-Венгрии, одну в Англии и пять во Франции, и все они работают на полную мощность. Кстати, машины, которые выделывают прокладки, изготовлены нами же.
- Позвольте, Пётр Николаевич, открытие новых фабрик требует расходов?
- Совершенно справедливо, государь. Потому я сразу и сказал о чистой прибыли: расходы уже покрыты.
- Но прилично ли великому князю заниматься таким делом?
- Именно поэтому им занимается господин Сытин.
- Разумно.
Мы ещё немного поговорили, и я отправился домой.
Глава 13
Дома меня ждали очередные три стопки приглашений: первая, самая большая от людей, которых можно проигнорировать, вторая поменьше, от тех, кто важен и бывает нужен, и наконец, самая маленькая – от тех, чьи приглашения игнорировать нельзя. В последней стопочке было всего два приглашения: от графа Николая Павловича Игнатьева, министра внутренних дел, а второе от испанского посланника маркиза де Кампосаградо. Впрочем, посланник любезно предлагал выбор: либо я посещу его, в удобное для меня время, на Малой Морской, дом восемь, либо он сам прибудет ко мне, опять же, когда мне это будет удобно.
Граф Игнатьев приглашал меня для «доверительной беседы», но в свой служебный кабинет, значит разговор будет серьёзным. Ну что же, прогуляюсь, узнаю, чего хочет от меня этот непростой человек.
Прогуляюсь… А вот гулять людям моего положения нельзя. Можно ехать в коляске или верхом, иначе тебя никто не поймёт – ни аристократия, ни простонародье: такие уж нынче времена.
С утра посылаю человека предупредить министра о визите, спустя час даю распоряжение закладывать коляску, а сам переодеваюсь для визита, что тоже непросто. Должен отметить, что нынешняя одежда довольно неудобна по сравнению с тем, что я носил в будущем, впрочем, это дело вкуса.