Шум в коридоре. Дверь в палату отворилась, впуская квартет утреннего обхода, как это водится у врачей, с профессионально поставленной миной безразличия. Увидев крепышей рядом с больным, будто посетителей, глава процессии остановился как вкопанный: «Что это за базар-вокзал! Кто без спецодежды впустил?» Но тут, будто нечто вспомнив, достал из кармана халата какой-то список. Сверившись, сказал: «Ладно, коллеги, на обратном пути зайдем. Посетители – в коридор!» И был со свитой таков, прежде проводив убывающую охрану взглядом.
Алекс не успел и прилечь, когда увидел работягу лет сорока-сорока пяти с ящиком инструментов, прикрывающего за собой входную дверь. Будто нацеливается в санузел (душ с туалетом), но прежде рукой поприветствовал больного.
Алекса кольнуло, но в чем аномалия, он поначалу не понимал. Работяга двинулся в санузел и, зайдя внутрь, даже произвел несколько скрипов, казалось, разводным ключом. Тут Алекс сообразил, что его смутило. Работяга-то он только по затертой униформе. Выглядит же как подтянутый, по-аристократически уверенный в себе господин (постсоветского толка), умудренный нетривиальным знанием. Как говорится, белая кость и в потемках блестит.
Многофункциональный пациент все еще блуждал промеж аллюзий, когда услышал голос визитера, донесшийся из санузла:
– Господин Куршин, не заглянете сюда? Ради вашей же безопасности… Кричать через всю палату – привлечь внимание охранника. Это не в ваших и не в моих интересах…
– Завтра ведь грозились! – возмутился Алекс и опомнился: – Ах, да! Слово шпиона, точно девичья память. Лучше бы девулю – ту, что утром, живого манекена, прислали бы вместо себя. У сочинителей нередко проблема с женскими персонажами, я – один из таких. Посодействовали бы… Кстати, отправлять такую кралю на задание, таящее даже невинный контакт с мужчиной, как минимум, доплата за вредность. С учетом же веяний дня – не обойтись без полиса, покрывающего харрасмент…
– Меня предупреждали, что психотропные вещества чреваты словесным поносом, длящимся до недели. У вас, видать, то же осложнение, – заметил с горечью ряженый сантехник. И зловеще прибавил октаву: – Вы идете или на «помощь» нарываетесь!?
– Э-э, господин парашютист, я как-никак наполовину славянин. Могу ведь, как слышится, так и пишется… Благо накачали божественным ветром, – предостерег Алекс. И без тени сомнений двинулся к обидчику.
Когда Алекс возник в дверном проеме санузла, ряженый резко встал с колен, казалось, со всей серьезностью восприняв угрозу. Алекс же улыбнулся, как бы обращая свой эпатажный отклик в шутку, а может, так подчеркивая смехотворность конфликта, возникшего на ровном месте.