– Дай угадаю, – щелкаю пальцами в воздухе, – качественный минет?
– Вот сразу видно отличницу, – откровенно ржет он, – не пойму, как этот твой Оскар мог профукать такую женщину?
После этих слов я ловлю себя на мысли, что моя совесть совершенно не мучает меня. Как будто и не рассталась с парнем накануне. Как будто Оскара вообще не существовало. Черт. Хардин снова вторгся в мой мир и вытеснил собой все остальное. И он, словно читая мои мысли, говорит:
– Видишь, переспав со мной, ты бы жалела об этом.
– Появившись здесь, ты уже самим этим фактом всколыхнул всю воду в моей заводи. – Вздыхаю. – Секс бы ничего не испортил. Все равно уже все идет наперекосяк.
Мы замолкаем и просто лежим рядом, не обнимаясь. Время на часах показывает первый час и стоило бы закруглять этот разговор.
– Так что от меня требуется?
– Завтра свадьба Ариель, – голос Хардина звучит отстраненно, – мне нужно уйти после торжественной части.
– В чем проблема? Уходи.
– Незаметно уйти.
– И?
– Помнишь, когда нам было лет по десять, мы бесились в комнате твоей мамы и примеряли ее гардероб? Так вот, я хочу проделать нечто подобное.
– Этот маскарад обязателен? Мы вроде бы не снимаемся в шпионском триллере. Да и сравнил ты тоже, то ли маленький мальчик во взрослом платье. То ли мужик. Где я по-твоему найду платье на такого амбала как ты, а?
– Постарайся, пожалуйста, – просит он. – Я бы не стал этого делать, но мне нужно поговорить с одним человеком, чтобы пролить свет на произошедшее. Ты же хочешь, чтобы справедливость восторжествовала?
– Но не таким же образом.
– Другого нет и не будет.
– Ладно, – неохотно соглашаюсь. – Теперь мы можем наконец-то лечь спать?
– Конечно, – Хардин стягивает с себя одежду и даже не спешит отвернуться, когда я тоже переодеваюсь в пижаму. – Иди сюда.
И вся моя хваленая выдержка летит к чертям. Я льну к горячему мужскому торсу и успокаиваю себя тем, что в этом нет ничего страшного. Что я просто соскучилась по его объятиям. И что ничуть не возвращаюсь в то время, когда была безнадежно в него влюблена.
А еще стараюсь найти в себе немного силы, чтобы разбудить гнев. Он ведь обманывал меня, в свое время сделал больно, пусть даже и не зная об этом. Он впутал меня в какие-то странные игры и совершенно не хочет объясняться. Но, не смотря на все аргументы, гнева и злости нет. Я чувствую только страх. И страшно мне не за себя, а за Хардина.