Тогда я легла на бок, просунула руки под подушку и попыталась уснуть, но, едва я чувствовала, как проваливаюсь в сон, мой мозг пронзала мысль о необходимости открыть глаза. Я инстинктивно боялась заснуть, а это было невыносимо – я слишком любила спать, чтобы провести без сна хотя бы одну ночь.
Утром я открыла глаза и обнаружила, что лежу, зарывшись в одеяло. Лампа на тумбочке все еще была включена, но при свете утра, пробивающегося сквозь матовые занавески, ее свет был совершенно бесполезным. Сладко потянувшись, я поднялась с кровати, застелила ее, выключила лампу и отправилась в душ. При свете утра ночное происшествие стало казаться мне смешным, а я себе – маразматичкой, вдруг испугавшейся неизвестно чего. Я хихикнула от этой мысли, помыла руки с мылом, насухо вытерла их махровым полотенцем и стала надевать линзы.
Вдруг мой мозг пронзило воспоминание того, как прошедшей ночью мои запястья были схвачены и прижаты к кровати кем-то страшным и холодным, и я бросила на них быстрый затравленный взгляд: это был не сон.
Я сглотнула: на моих запястьях виднелись едва различимые синяки. По пять маленьких синяков на каждом. Следы пальцев.
По спине пробежал холодок. Меня передернуло. В груди защипало, и, чтобы не вскрикнуть, я закрыла рот ладонью.
– Энн! Ты еще долго будешь дрыхнуть? – вдруг послышался глухой голос Джесси за дверью моего номера. – Открой! Нужно поговорить!
Громко вздохнув, обрадованная появлением подруги, я почти побежала к двери.
Джесси выглядела как побитая собака: все та же футболка, заплаканное лицо и растрепанные длинные волосы.
– Ты в порядке? – заботливо спросила ее я. – Садись на кровать, поболтаем.
Подруга молча разулась, прошла к кровати и с ногами залезла на нее.
– Мы с Тони расстались, – тихо сказала она, смотря на свои ладони.
– Что? – Я не поверила свои ушам: они ведь встречаются еще с первого курса! – Почему?
– Он сказал, что ему надоело возиться со мной, потому что я слишком сентиментальная и…
– Что и?
– Постоянно ною… Но я не всегда ною, а только иногда! – Голос Джесси сорвался на визг, и она громко зарыдала, упав лицом на одеяло.
Вот это новости! Обалдеть можно!
– Ну и новости, Джесс! У меня нет слов! – Я поспешила обнять подругу и стала гладить ее голову. – Он вправду так сказал?
– Да! А я сказала, что он раздражает меня своим ребячеством! Ты же слышала, что он вчера сказал? «У Рии такая фигурка!»! А знаешь, что это значит? Что мое тело его теперь не устраивает! Я так ему и сказала, а он сказал, что я слишком худая, а я сказала…
– Ладно, я поняла, поняла. Но Джесси, он же пошутил! Ты бы видела, как он расстроился оттого, что обидел тебя! – Я не знала, что еще сказать.