– Моя тетя говорила мне о том, что вы, миссис Уингтон являетесь самой красивой девушкой в Англии, но, увидев вас, я понимаю, что она солгала, – серьезным тоном сказал Генри Эствуд, племянник леди Мальборо. Он был молод, красив, уверен в себе и так открыто флиртовал с Вивиан, словно она приходилась ему законной супругой или же официальной любовницей.
– Мне жаль, что вы нашли себя обманутым, сэр, – равнодушно ответила Вивиан новому поклоннику, который и правда потерял голову от ее яркой красоты.
– И этот обман был жесток, – продолжал денди. – Я нашел вас самой красивой девушкой не только во всей Англии, но и в целом мире. Ваша красота ослепила меня, и, боюсь, отныне вам придется водить меня за руку.
«Ах, милый льстец! Неужели он думает, что такая откровенная лесть может быть мне по вкусу?» – с насмешкой подумала Вивиан, пряча улыбку за бокалом вина.
– Вы, кажется, сражались с Наполеоном? – невинным тоном спросила она, чтобы перевести неприятную ей беседу в другое русло. – Ваша тетя обронила несколько слов о том, что вы воевали.
– Это чистая правда, моя леди: я имел честь защищать Родину и Европу от тиранических поступков и планов этого выскочки. Увы, меня ранили в первом же бою, и я долго лежал в больничном лазарете, а затем был отправлен обратно в Англию. Видите ли, моя рана оказалась слишком серьезной и начала гнить…
– Ах, сэр, прошу, оставьте эти подробности! – едва не поперхнулась глотком вина Вивиан.
– Прошу, простите меня, моя дорогая леди, кажется, я еще не совсем отошел от этих тягостных воспоминаний, – поспешно сказал поклонник. – Но позвольте прочитать вам один из написанных мною стихотворений… Пребывая в лазарете, от скуки, я принялся сочинять поэмы…
«Господи, поскорее бы этот рифмоплет исчез!» – пронеслось в разуме девушки, но она терпеливо, однако с тоской в душе, слушала сочинения мистера Эствуда и добродушно поаплодировала, когда он наконец замолчал и принялся за десерт.
Вечером гости разошлись, молодожены уехали в свой дом (бывшее холостяцкое гнездо Энтони), Агнес и Ричард ушли к детям, а Вивиан и графиня Крэнфорд распили бутылку вина в рабочем кабинете последней и излили друг другу душу.
Новый день выдался довольно прохладным, но после утомляющей жары эта прохлада казалась Божьей благодатью, и две дамы, одетые в модные, новые с иголочки платья, медленно бродили по городскому зеленому парку, накинув на плечи легкие летние плащи.
– Моя дорогая, возможно, мой вопрос покажется тебе грубым и невежественным, и, если пожелаешь, не отвечай на него… – начала было Вивиан.