«Бедный, ослепленный радостью мой глупый Джереми! – с насмешкой в душе подумала Вивиан, но ответила супругу ослепительной улыбкой, словно подтверждая его заблуждения. Ведь никакой перемены в своей фигуре она не наблюдала, наоборот, ей казалось, что без своих любимых булочек с джемом она лишь потеряла в весе. Но, уже привыкшая к овсяной каше на завтрак, девушка находила в этой новой традиции пользу для организма и не собиралась отказываться от нее и после сцены с выкидышем, которую она устроит сегодня вечером.
– Как поживает мой первенец? Уже толкается? Хоть немного? – поинтересовался Джереми: он был так вовлечен в беременность жены, что прочитал несколько медицинских трудов об этом деликатном и важном периоде в жизни женщины.
– Мне кажется, я чувствовала несколько легких толчков вчера вечером, – солгала Вивиан и, осторожно переместив свою ладонь из ладони супруга на фарфоровую чашку, полную чая, добавила: – Но я не уверена, были ли это толчки нашего малыша… Возможно, мне просто показалось.
– Что говорит доктор Клиф? – спросил Джереми, тоже возвращаясь к своему чаю.
– В последний свой визит он сказал, что мое состояние стабильно.
Хитрая умница Вивиан! Она сумела настолько расположить к себе строгого неподкупного мистера Клифа, что он уже который раз выполнял ее просьбу и говорил мистеру Уингтону то, что тот желал услышать: состояние миссис Уингтон стабильное, опасаться нечего. Большего будущему отцу не требовалось.
– Сегодня придет колыбель, которую сделали на заказ лучшие мастера Англии. Все для нашего маленького сокровища, – счастливо улыбнулся Джереми. – Дьявол, не могу дождаться августа!
– И я, мой дорогой. И я, – тихо промолвила Вивиан, с облегчение подумав, что ее супруг лишь сыграл ей на руку, когда месяц назад вдруг отказался делить с ней постель. «Не желаю причинить вред нашему ребенку» сказал он и с тех пор появлялся в спальне супруги лишь перед тем, как она ложилась спать, чтобы погладить и поцеловать ее живот, а затем пожелать «маме и малышу спокойной ночи». Зная точное время прихода мужа, Вивиан вынимала из–под платья подушку и, что есть сил, надувала свой живот, который в таком виде вполне подходил для беременности сроком в четыре месяца.
– Только прошу, не будем пока объявлять о малыше, – мягким тоном попросила Вивиан. – Я не желаю, чтобы наше радостное событие лондонские сплетники полоскали так же, как помолвку герцога Найтингейла.
– Согласен, моя дорогая, – с готовностью отозвался на это Джереми. – Это только наше дело. Все, кто близок нам, уже знает. Энтони, твоя Шарлотта… И на этом все. Но ты уверена, что желаешь ехать на этот бал? Там будет очень людно, и я беспокоюсь о твоем самочувствии. К тому же зеваки легко обнаружат твое положение, и тогда сплетен не избежать.