– Не беспокойся, мой дорогой, я надену корсет, но прикажу Джейн не затягивать его слишком туго. Мистер Клиф сказал, что всего один раз не повредит малышу, – заявила Вивиан, которая почти с первого дня своей «беременности» перестала носить корсет. – Насчет бала: если мы не появимся и не проявим уважение к счастливой паре, а также не докажем другим гостям, что мы все еще живы, здоровы и любим друг друга, о нас могут дурно подумать… А это последнее, в чем нуждается твой бизнес, мой дорогой.
Неохотно согласившись с доводами супруги, вечером Джереми предстал перед ней в лучшем, самом новом своем наряде и, увидев Вивиан, одетую в богато расшитое мелкими узорами зеленое платье, застыл от восхищения, а его тело тут же наполнилось похотью. Но помня о том, что его дорогая супруга носила под сердцем его первенца, молодой человек сумел укротить пылающий в его груди и чреслах огонь. Вивиан была для него всем: его любимой женщиной и матерью его ребенка. Он боготворил ее.
К счастью, теперь Вивиан нечего было бояться показывать свою шею: следы, оставленные пальцами Джереми, прошли, и скрывать их шарфом больше не требовалось. В этот вечер белую шею миссис Уингтон украшало тяжелое бриллиантовое ожерелье. Длинные выше локтя белые шелковые перчатки скрывали ее запястья, однако, тоже чистые, и теперь ничто не напоминало о тех ночах, когда мистер Уингтон заставлял свою супругу плакать от отвращения к нему.
Накинув дорогие теплые плащи, Уингтоны вышли из дома, сели в свою блестящую черную карету, и вскоре, войдя в богатый огромный полу–замок Адмирала Бэкли, приветствовали гостей и чувствовали на себе завистливые взгляды.
Недаром все особы женского пола смотрели на миссис Уингтон с завистью, а мужчины – с восхищением, ведь она затмевала своей красотой всех присутствующих на балу дам. Кто–то из джентльменов даже пошутил о том, что миссис Уингтон явно не знакома была с правилами приличия, которые говорят, что нельзя затмевать красотой виновницу торжества, а именно мисс Бэкли.
Вивиан, в своем зеленом платье и со своими огненными волосами, уложенными в модную прическу и украшенными небольшой бриллиантовой тиарой, была так ослепительна, что, когда Уингтоны подошли к мисс Бэкли, стоявшей в центре огромного, украшенного цветами бального зала под руку с женихом, та была неприятно удивлена красотой гостьи и подумала, что не стоило посылать приглашение этой рыжеволосой выскочке племяннице графини Крэнфорд, которая вышла замуж за мистера Уингтона лишь по счастливой случайности.
«Вы взгляните на эту безобразницу! Уверена, она нарочно вырядилась, чтобы привлечь внимание к своей жалкой особе! Она так давно не выходила в свет, но, кажется, решила сделать это именно сегодня вечером, именно на празднике в честь моей помолвки! – даже не улыбнувшись на теплые поздравления супругов Уингтонов, с неприязнью подумала дочь Адмирала. Взглянув на лицо герцога Найтингейла, своего будущего супруга, девушка с изумлением и гневом обнаружила, что тот явно был восхищен этой мерзавкой, и явно не скрывал этого. – Но что это такое? Мой жених готов упасть к ее ногам несмотря на то, что рядом с этой Вивиан стоит ее супруг! Какая наглость! Просто вопиющее оскорбление! Я обязательно расскажу об этом отцу, и он уж объяснит моему герцогу, что он должен презирать таких, как эта стерва, и что его взгляд должен быть обращен только на меня! Всегда!»