Но тот факт, что она чуть ли не угробила ее вместе со своим любимым, убивал всю жалость в то же самое мгновение.
— Валя! Вызывай полицию! Я ее засужу по полной! — сказала Анжела, успокоившись в его объятиях.
— Стой! Не надо полицию. Прошу тебя! — сказал он, снова посмотрев ей в глаза.
Опять тот самый взгляд, после которого можно ждать чего угодно от Оли, которая от своей ревности сошла с ума и начала смотреть на пару исподлобья сквозь свои волосы.
— Пусть ей займутся врачи. Она не убийца. Просто немного не в себе.
— Немного?! — сильно удивилась его высказыванию. — Мне кажется ты сейчас сам не в себе. Ты слышишь, что ты несешь? Валя! Она разбила тебе машину, хотела просто лишь забрать с собой на тот свет, а ты хочешь спустить это на тормозах?!
— Ты меня неправильно поняла! Анжел! Я хочу это все остановить. Но для всех будет лучше, если это будет не тюрьма, а всего лишь лечебница. Она успокоится, поверь мне. — сказал Валентин, убеждая ее ничего не предпринимать. — Посадите ее к себе в машину! Сделайте какое-нибудь успокоительное. Видите-же, что она не в себе. — попросил он врачей, которые продолжали наблюдать, ничего не предпринимая в отношении Олиной истерики и нестабильному поведению.
Молоденькая медсестра подошла к блондинке, подняла ее с земли и повела в машину. Девушка не сопротивлялась. Проходя мимо своего бывшего парня и злющей брюнетки, даже не обратила на них внимания глядя постоянно себе под ноги, не поднимая головы. Но Анжела увидела этот жалкий и потерянный взгляд, упершийся в одну точку, с которым ей пришлось столкнуться в недалеком прошлом. Но оказавшись морально намного сильнее блондинки, ей удалось вырваться из этого водоворота переживаний и не натворить никаких бед. Хотя дикое желание отомстить было долгое время, либо Вадиму, либо той молоденькой девахе, которая скорее всего так же не догадывалась с самого начала, что вскоре принесет кому-то сильную боль.
— Ты ее любишь? — спросила Анжела, вспоминая его реакцию.
— Нет! Уже давно к ней остыл. — ответил Валентин. — Эти выходки не в первый раз, понимаешь. Но я ничего не могу с этим сделать, хоть она практически мне совершенно чужая.
— А почему тогда… Значит что-то осталось?
— Скорее всего это чувство вины. Причем я ничего ей плохого не сделал. Заметил в ее поведении странности и сразу решил все прекратить, а она в истерику. Замкнулась очень сильно, вот и результат.
— А ты мне не врешь? — спросила Анжела недоверчивым тоном.
— А что, эта ситуация похожа на вранье?
— Ну… Больше похоже на правду. — согласилась она.