— Я в этом наряде похожа на картошку на ножках, — пожаловалась я, покидая дом Милены к которому уже успела привыкнуть, как к своему собственному.
— Ты отправляешься на учебу, а не на бал, — хмыкнул худощавый, которого Сократ назвал Кастором. — Какая разница, как ты выглядишь.
Я промолчала, наклонилась и подхватила Сократа, взяв пушистого на руки. Ответить мне было нечего, да и осознание того, что я стою перед домом ведьмы, держа на плече говорящего кота и мирно беседуя с вампиром, кажется, начало что-то ломать в моем сознании.
— Готова? — спросил у меня предводитель тройки, тряхнув своими шикарными каштановыми волосами к оттенку которых мой взгляд все никак не мог привыкнуть.
— Готова, — решительно выдохнула я, хотя и очень сомневалась в правильности своих действий. Внутренний голос бился в истерике и кричал, что мне надо бежать, что ничем хорошим эта история не закончится и что папа, где — то, в моем мире, сейчас рыщет по старому кладбищу в поисках пропавшей дочери. Но я вздохнула, пригрозила внутреннему голосу кулаком, напомнив о безвыходности ситуации, запихнула в самый дальний и темный чулан сомнения, а после с замирающим сердцем шагнула в заискрившийся световой круг, прижимая к себе толстенькое тельце Сократа. На тот момент, он был моей единственной ценностью.
Вышагнув из сосредоточения искр и серебристого света, первое, что я ощутила — это запах. Запах, который принес теплый весенний ветерок и который сразу же вызвал у меня улыбку на губах. Это был не какой-то конкретный аромат, а скорее симбиоз различных самостоятельных запахов — старых, залежавшихся на пыльной полке книжек, свежескошенной травы, на которой еще не успела высохнуть утренняя роса, булочек с шоколадом, только-только вынутых из печи, и еще чего-то неуловимого, но безусловно притягательного, что хотелось распробовать, покатать языком по небу и насладиться подольше.
Но не удалось, потому что следом за обонянием включился слух, прогоняя все предыдущие впечатления. Сознание резанули громкие голоса, чей-то заливистый смех, возмущенное чириканье птиц, шорох листвы на гнущихся в танце с ветром деревьях, и мерно стучащие звуки, доносящиеся откуда-то издалека, словно кто-то заколачивал в землю сваи.
Потом сквозь тьму перед глазами проступили размытые очертания окружающих меня предметов. Моргнув пару раз, чтобы прогнать муть, я с удивление уставилась на величественное здание, перед фасадом которого стояла. По своему архитектурному решению оно отдаленно напоминало кафедральный собор — многочисленные высокие шпили и башенки, изящные колонны, будто парящие опоры, белый мрамор в качестве основного материала, обилие изысканных скульптур, бесчисленный витиеватый орнамент и большое количество украшающих деталей, каждая из которых была выполнена с огромной старательностью, скрывающейся даже в самых тончайших линиях.