Как мне представляется, определение этому можно дать, сказав, что эти религии больше удовлетворяли, в первую очередь, чувства и эмоции, затем разум, наконец, и это главное, совесть.
Прежде всего они сильнее воздействовали на чувства. Именно это их самая явная сторона, которая чаще всего получает освещение. Никогда не было и не могло быть такой холодной, такой прозаической религии, как у римлян. Будучи подчинена политике, она видела свою цель прежде всего в том, чтобы за счет строгого исполнения надлежащих обрядов обеспечить государству покровительство богов или устранить последствия их недоброжелательства. Она заключала с небесными силами двусторонний договор, из которого следовали взаимные обязательства: жертвоприношения с одной стороны и милости с другой. Ее верховные жрецы-понтифики, которые в то же время являются магистратами, руководят отправлениями культа с юридической дотошностью{32}; все молитвы, в той мере, в какой мы их знаем, заключаются в формулах, сухих и многословных, как нотариальный акт. Мелочностью своих предписаний сутяжническое богослужение напоминает древнее гражданское законодательство. Эта религия опасается духовных богатств и благочестивого рвения. Она подавляет, при необходимости — силой, слишком живые проявления горячей веры, то есть все то, что не соответствует тому степенному достоинству, которое приличествует отношениям civis Romanus (римскому гражданину) с божеством. Евреи разделяли с римлянами скрупулезное почтение к религиозному закону и древним формулам, «но правоверность фарисеев, несмотря на сухость их мелочных практик, заставляла сердце трепетать сильнее, чем римский формализм»{33}.
Для того чтобы привлекать прозелитов, восточные культы, не обладавшие признанным авторитетом официальной религии, должны были приводить в движение чувства индивида. Они привлекали его прежде всего волнующей прелестью своих мистерий, возбуждавших то ужас, то надежду, и очаровывали его торжественностью своих празднеств и шумом своих процессий; они околдовывали его своими томными песнями и упоительными мелодиями, но главное — указывали средства к достижению того счастливого состояния, в котором душа, освободившись от рабства телу и избавившись от страданий, вся наполняется восторгом. Они вызывали экстаз либо за счет нервного напряжения, создаваемого продолжительным умерщвлением плоти и усердным созерцанием, либо более приземленными способами, как у жрецов относительно Великой Матери с их головокружительными танцами, вызывающими неестественное возбуждение, и оглушительной музыкой или даже с помощью перебродивших напитков, которые пили после долгого воздержания