Неудивительно, что и другие чужеземные религии, перенесенные в Рим, стремились застраховаться от опасностей незаконного существования путем союза с культом Великой Матери. А она во многих случаях охотно шла на соглашения и компромиссы, в результате которых на самом деле получала больше, чем давала. В обмен на материальные выгоды она обогащалась моральным авторитетом всех богов, которые входили в число ее сторонников. Таким образом, Кибела и Аттис постепенно поглотили большую часть малоазийских божеств, переправившихся через Ионическое море. Их жрецы, разумеется, стремились создать религию, достаточно обширную для того, чтобы эмигранты из разных районов огромного полуострова, люди всех слоев общества, рабы, купцы, воины, чиновники и ученые, могли найти в ней свои родные и излюбленные религиозные обряды. И в самом деле, рядом с этой четой из Пессинунта, практически ни одному другому анатолийскому богу не удалось сохранить своей независимости{87}.
О внутреннем развитии фригийских мистерий нам известно недостаточно точно, чтобы можно было подробно установить последовательность присоединения всех этих дополнительных функций. Но можно, по крайней мере, подтвердить то, что некоторые культы связали себя с тем, который со времен республики бытовал в храме на Палатине.
В посвящениях IV в. Аттис носит эпитет menotyrannus. Без сомнения, в ту эпоху этот титул понимали как «господин месяцев», причем Аттис тогда соотносился с солнцем, которое каждый месяц входит в новый знак зодиака{88}. Но не в этом заключается исходный смысл этого выражения: в многочисленных надписях Малой Азии «мен тираннос» всегда упоминается в других значениях. Τύραννος, господин, слово, почерпнутое греками у лидийцев, — этот титул носил «тиран» Мен, древнее варварское божество, почитавшееся всей Фригией с прилегающими районами{89}. Под этим именем анатолийские племена, от Карии и до глухих горных областей Понта, чтили лунного бога, который, как они считали, правил одновременно небесами и земным миром, а само ночное светило часто связывали с мрачным царством мертвых. За счет его небесного воздействия относили рост растений, благополучие скота и домашней птицы, и селяне призывали его как покровителя своих хозяйств и всей округи. Защите этого царя теней они вверяли свои безыскусные могилы. Популярнее его среди этих полей не было никого.
Этот могущественный бог давным-давно проник в Грецию. Начало его почитанию было положено в среде смешанного населения портов Эгейского моря, Пирея, Родоса, Делоса, Тасоса. В Аттике, где его присутствие отмечается с IV в., его монументы по своему количеству и разнообразию недалеко отстоят от изваяний Кибелы. На Западе же, напротив, мы не находим и следа его культа. Почему? Потому, что он был поглощен культом Великой Матери. В самой Азии Аттис и Мен иногда отождествлялись, и наличие этой древней связи сделало возможным полное слияние в Риме этих двух персонажей, на самом деле очень разных. Обнаруженная в Остии мраморная статуя изображает Аттиса с лунным полумесяцем, который является характерным атрибутом Мена. Поглощение им «тирана» второстепенных регионов должно было привести к превращению идейского пастуха в господина преисподней, и эта функция объединилась с ролью родоначальника воскресения, которая ему уже принадлежала.