, и римское гражданство досталось ему легче, чем другим.
Завоевание всей Сирии до Евфрата и даже части Месопотамии способствовало распространению семитских культов еще одним путем. Цезари начали искать в этих странах, отчасти населенных воинственными народами, рекрутов для императорской армии. Они набрали там большое количество легионеров, а главное, вспомогательные войска, которые направлялись на все границы. Всадники и пехотинцы, происходившие из этих провинций, образовывали значительные контингенты в европейских и африканских гарнизонах. Так, в Паннонии размещалась конная когорта из тысячи эмесских стрелков, а в верхней Германии — другая, состоявшая из дамасских лучников; Мавритания приняла иррегулярные войска из Пальмиры, а подразделения, набранные в Итурее, на границе Аравийской пустыни, квартировали сразу в Дакии, Германии, Египте и Каппадокии. Одна Коммагена поставила не меньше шести когорт по пятьсот человек, которые были направлены на Дунай и в Нумидию{216}.
Число надписей, оставленных этими солдатами, доказывает одновременно живость их веры и разнообразие их религиозных убеждений. Как и современные моряки, испытывающие на себе воздействие чуждого климата, подверженные нескончаемым опасностям, они были склонны постоянно взывать к небесному заступничеству и сохранили верность богам, которые и в далеком изгнании напоминали им о покинутой родине. Неудивительно, что и сирийцы, набранные в армию, практиковали около своих лагерей культ Ваалов. Одна из таких надписей, возносящая хвалу богине Иераполя, была обнаружена на севере Англии, недалеко от вала Адриана; ее автором был префект, возможно, когорты из амиев, несших службу на этом дальнем рубеже{217}.
Как и этот офицер, не все военные пополняли ряды верующих, поклонявшихся божествам, издревле признанных римским обществом. Они приносили с собой новых богов, происходящих еще из более далеких мест, чем их предшественники, от самых пределов варварского мира, так как главным образом именно там можно было набрать закаленных в боях людей. Так, Baltis (Балтис), «наша Госпожа» из Осроены, находившейся по ту сторону Евфрата{218}, одесский Aziz (Азиз), «сильный бог», ассоциировавшийся с утренней звездой{219}, и Malakbel (Малакбел), «посланец Господа», покровитель Пальмиры, появились в Риме, Нумидии и Дакии{220}. Самым знаменитым из этих богов в то время являлся Юпитер из Долихи, небольшого города в Коммагене, который ему-то и был обязан своей славой. Благодаря войскам, происходившим из этой области, этот малопонятный Ваал, имя которого не упоминается ни у одного писателя, нашел почитателей во всех римских провинциях вплоть до Африки, Германии и Британии. Посвященных ему надписей известно более ста, и это количество растет с каждым днем. Этот местный гений грозы, первоначально являвшийся богом молнии и изображавшийся с обоюдоострым топором, которым он размахивал, возвысился до уровня попечителя императорских армий