вот я и стала мамой во второй раз. Теперь столько приятных хлопот прибавится в моей жизни. Как отнесется к этому Джейкоб? Хотя я уже догадываюсь, как он к этому отнесется, он это ясно дал понять на поляне, когда назвал его сыном.
— Давай, ты сам увидишь, когда я ее тебе сделаю, а потом мне расскажешь, что это такое.
— Хорошо, мамочка. Я наелся. Теперь к папе?
— Да, надо других деток покормить. Только сначала, пойдем, придумаем, что тебе одеть.
— А можно мне такую же одежду, как у папы? — спросил он меня, беря за руку и с надеждой заглядывая в глаза.
— Давай попробуем, — мы пришли ко мне в комнату, и я достала кожу и материал, что еще оставались. Долго не стала придумывать, решила побаловать своего новоприобретенного сыночка и сделала такой же наряд, как был на Джее, только на ребенка. Даже ножны миниатюрные оставила, засунув туда маленький кортик, который нашла в шкафу с амулетами. Предварительно зачаровав его, конечно же, чтобы он не порезал своего нового владельца и никогда не потерялся.
— Мам, ты волшебница? — спросил он в восхищении, рассматривая себя в зеркале.
— Нет, сынок. Мы с папой некроманты. То, что ты сейчас видишь и дальнейшие чудеса, ты должен воспринимать как должное, но об этом никому нельзя рассказывать, — я пока не стала посвящать маленького ребенка во все тонкости нашей с Джеем жизни. Потому что в силу возраста он еще не поймет этого. А вот, если в его мозг кто-то вторгнется без спроса, то может это все увидеть и понять, что я не та, за кого себя выдаю.
— Хорошо, — ответил он серьезно и в этот момент стал похож на маленького Джейкоба. Те же фиолетовые глаза, те же светлые кудряшки, только на тон темнее. Волосики у Ванечки были золотистыми и чуть — чуть завитыми в крупные колечки, которые обрамляли его маленькие розовые ушки и нежный овал лица с темными бровками. Я присела на корточки и прижала к себе это маленькое чудо, уткнувшись ему в макушку. Потом потрепала по головке и чмокнула его в нос.
— Мам, ты чего? — удивился он, — ты что делаешь?
— Целую тебя, мое сокровище. Тебя что никогда не целовали и не обнимали?
— Нет, — ответил он растерянно, — но мне нравиться. Ты будешь меня еще целовать?
— Конечно, буду, — засмеялась я и чмокнула его в щеку, а потом в другую.
— Это приятно, — сказал он, мечтательно прикрыв глаза, и обхватил мои ноги своими маленькими ручками, когда я выпрямилась.
— А я могу тебя целовать? А папу?
— Да, даже Беса можешь целовать, — засмеялась я.
— А кто такой Бес?
— Бес мой хранитель. Ну, или точнее сказать, говорящий нунда. Но говорит он только с нами, для других он просто нунда. Я потом тебе все объясню. А теперь давай уже на поляну отправляться. Нас там, наверное, потеряли совсем.