- Может, попробуем что-то новое? Хочешь?
В его голосе нет ни игривости, ни приглашения.
Я отрицательно мотаю головой и еле слышно в небольшой панике выдыхаю:
- Нет, не хочу.
- Уверена?
- Да.
- Ладно… как скажешь.
Пытаюсь встать на колени, но Тим кладёт ладонь мне на лопатки, и я падаю обратно, впечатываясь носом в кровать.
- Не надо, Тома… лежи спокойно. Я сам всё сделаю. Расслабься.
Берёт меня под коленку и подтягивает ногу вверх, членом скользит по складкам, размазывая влагу. Дразнит, то входя головкой, то выходя: он на грани. Чувствую, что Тим готов и хочет в меня. Охнуть не успеваю, как Тимур одним толчком оказывается внутри.
- Блять… - вырывается у него. – Как в тебе хорошо, аж в голове звенит. – Он медленно движется, пристраивается, растягивает. - Как же хорошо…
Не могу пошевелиться, полностью припечатанная его телом к матрасу. Но этого и не требуется. Тим сам начинает дико вколачиваться в меня без лишних вступлений. Он упирается кулаками в постель по обе стороны от моей головы. Получается, что я лежу распластанная, а Тим полусидит, наклонившись. Как заворожённая смотрю на игру мускулов и вен на его руках, когда он напрягается, перенося вес вперёд и продолжая методично двигать бёдрами. У меня нет возможности проявить инициативу или активность в такой позе, всё, что я могу - просто стонать в ритм толчкам, ощущая, как молнии желания прошивают низ живота.
- Да… да, покричи, Тома, покричи, вот так. Каждый твой стон, бля… - окончание тонет в шёпоте: невнятном, неразборчивом бормотании.
Жмурюсь, сосредотачиваясь на ощущениях, но Тим выходит без предупреждения, переворачивает на бок, сам устраивается сзади. Снова хватает под коленку и тянет ногу вверх. Я замираю, когда он отпускает меня, чтобы взять член в руку и направить внутрь моего тела.
Губы пробуют солёную кожу шеи, язык рисует влажные узоры.
Первое проникновение нежное и неторопливое. И я вскрикиваю коротко:
- Тим!
Хочу обернуться, дотронуться до него, дотянуться до губ, но Тим не позволяет. Его руки везде, обвивают меня, как плети, шарят по животу, спине, груди, ключицам. Мнут, хватают, будто стремятся захватить больше плоти. Наконец, замирают на бёдрах.
Утыкаюсь лицом в простынь. Один стон перерастает в другой. Толчки становятся резче и короче. В голове гудит. Это оргазм приближается. Тим прекрасно чувствует моё состояние, поэтому меняет ритм и подключает пальцы. Ещё три-четыре резких фрикции, и я кончаю, и пока несусь, как снежный ком с высокой горы, пока спазмы в животе закручиваются в спирали, Тим, прикусив мне шею, глухо стонет.