Мой рот резко переехал на ладонь, но я не почувствовал никакого дискомфорта. Ведь действительно, там им будет удобнее пользоваться. То же самое сделал и рот Гервины. На обоих моих-её руках теперь было по улыбке. Она сомкнула ладони и мы начали долгий и страстный поцелуй. Мы прерывались, чтобы вновь нападать на рты друг друга, исследуя каждый уголок, покусывая, облизывая, обмениваясь слюной.
Но она закончила и переместила руки на грудь. Аккуратно, будто давая мне время ощутить каждый их кусочек. Даже без сжимания они были божественны. При этом я ощущал отклик ещё и от груди. Это тоже было очень приятно. Гервина будто жалела меня, не давая перегрузиться, постепенно увеличивая нагрузку. Вот, её рука сжала левую сисечку и я издал стон удовольствия. Мало того, что я впервые полапал грудь, так ещё и ощутил, какого это, когда лапают тебя. Чувства в мозгу смешивались, постепенно отрывая его от любых других мыслей, будто он не был рассчитан на такое количество сигналов.
Она начала попеременно сжимать грудь, увеличивая амплитуду и каждый раз выводя меня на новый пик удовольствия. То жамкала крепко, то мягко, то одна рука начинала играть с сосочком, что один стоил ощущений, как от всей остальной груди. Пока она внезапно не остановилась.
— Сейчас будет моё самое любимое. Не отключись, Евгения!
Рты начали сосать грудь. Это было так непохоже на всё, что я испытывал в жизни, что тут же кончил. Уже хотел было разочароваться, ожидая, что как и в прошлый раз всё закончится с оргазмом, но Гервина не была согласна.
— Это ещё не всё!
И рты усилили напор. Один мог всасывать, другой катать сосочек язычком, оба могли делать одинаковые действия. К уже чувствительному и не закончившему содрогаться телу прибавлялись всё новые ощущения, ещё и ещё. Мне стало казаться, что мне просто выкрутили длительность оргазма в бесконечность, потому что не было ни секунды покоя. Гервина предугадывала момент когда я привыкну и вытворяла что-то новое. Моё тело содрогнулось от мягкого укуса за сосок, ломающего рутину удовольствия.
И тут же получило новую порцию, ведь руки вновь начали двигаться. Мою грудь лапали, я лапал грудь, у меня сосали соски, я сам их сосал. Всё смешалось в бесконечный цикл, которым с искусством дирижёра, управляла тренер, пока внезапно не убрала руки. Грудь снова беспомощно смотрела вниз, купаясь в фантомных ощущениях прикосновений. Соски побаливали и ныли, при этом холодились от слюны, что была на них.
Я тяжело дышал, с трудом приходя в себя. Хоть рот был совсем в другом месте, из меня вырывалось за это время столько стонов и попыток вскриков, что болело горло. Было ощущение, что я как минимум охрип. И вскоре я понял, почему меня отпустили. В этом теле изнывал от желания орган, которого у меня никогда не было. Киска пульсировала, призывая обратить внимание и на неё тоже. По ногам давным давно бежали бурные ручейки, но ощутил я их только сейчас. Дайте к ней прикоснуться! Дайте!