Зрачки расширены, а в глубине - мое отражение, будто в самом сердце.
- Любишь, значит, свои прелести демонстрировать, а? - Карим резко разводит в сторону полы халата и тянет ткань сорочки вниз. Грудь выскакивает. Теперь он может видеть мои напряженные соски, которые находятся в опасной близости от его груди.
Смотрел все-таки мое представление на камеру...
Следующее движение - его рука ползет вниз, к краю сорочки у бедер. Тут я успеваю ее схватить. Обхватываю мощное запястье пальцами, не давая исполнить задуманное и поднять ткань.
- Ты говорил, что я могу чувствовать себя как дома, и что ты не будешь часто смотреть камеры, - стараюсь говорить твердо, но голос все равно слегка дрожит. Тело предательски ноет - оно прекрасно помнит, как было хорошо с ним в ту ночь. И чтобы не случилось между нами после, данный факт никогда не изменится.
- Да. А еще ты сказала, что я имею какие-то извращенные наклонности и хочу наблюдать за тобой. Что я на это ответил, Нимб?
Он по одному отцепляет мои пальцы от своего запястья, а когда полностью освобождает руку, ведет ладонью по бедрам вверх, пока она не касается моей промежности. Мне еле удается удерживать веки открытыми и окончательно не потерять себя в ощущениях, что дарят его прикосновения.
- Что я ответил, Нимб?
- Ты ответил "может быть", - говорю тихо, упершись ладонями ему в грудь. - Пусти... Мне все равно нельзя... И я не хочу...
- Я ответил "может быть", - его палец отодвигает трусики в сторону и беспрепятственно скользит в меня - я очень мокрая. Стыдно, что меня так быстро раскусили. Больно от того, что тело, разум и сердце вступают в борьбу между собой, раня меня. Сердце кричит "он тебя не любит", разум говорит "оттолкни, уважай себя", а тело просит "отдайся". А чего хочу я? Кто из них я?
- "Может быть", Нимб, а ты все равно стала ходить полуголой перед камерами, и не думай, что я не понял - ты это специально делала. Запомни уже наконец, что любой нормальный мужчина подобное поведение воспринимает, как приглашение. Пусть замаскированное под игру, но все же приглашение. Играть со мной не надо.
Его палец начинает двигаться во мне. Я прикусываю губу до боли, но все равно не справляюсь с удовольствием. Оно меня скручивает, стягивает, а затем разрывает. Я хочу высвободить его, и в то же время хочу, чтобы оно не кончалось. Карим держит крепко, когда я начинаю сползать по двери. Ноги дрожат. Стоять просто невозможно.
- К тому же, ты не выиграешь, Нимб.