— Я не могу так, Ран-Ги, — чуть поморщившись, произнесла Равена; она не сожалела о том, как поступила с Амиром, по ее мнению, это было более чем справедливо, но платы за этот поступок она не хотела, просто потому сделанное было ее личным выбором.
— Вы причините себе боль, если продадите дом ваших родителей, — заметил канрийский маг.
Сердце Равены сжалось — она знала, что он прав. Знала, что утратить последнюю связь с домом, где выросла, будет для нее мучительно. Она станет словно птица без гнезда. Хотя мысль об опустевшем гнезде, в котором птенца никто не согреет родительской лаской, заставляло сердце болеть не меньше. Наверное, так же себя чувствовала Лиа де Фаль, возвращаясь снова и снова в дом, где выросла.
— Мы прибыли, мин-са, — сообщил Ран-Ги.
Карета остановилась возле узкого переулка — в глубине его, вдали от шума оживленных улиц, угнездилась книжная лавка. Неприглядная вывеска, запыленные окна — здесь ничего никогда не менялось.
Ран-Ги вошел в лавку первым — внутри раздался звон колокольчика, — и придержал дверь, чтобы дать Равене войти следом.
— Еще раз прошу вас, Ран-Ги, не говорить Неемии о поступке Абрэда, — негромко напомнила Равена; они обсуждали это еще в пути. — Не хочу, чтобы из-за меня их отношения испортились.
— Я помню, мин-са, — ответил Ран-Ги, закрывая дверь. — И буду нем, как мертвый бан-ки.
Равена со значением прочистила горло.
— Я позже обязательно спрошу у вас, кто такой бан-ки. Хотя после рассказа о вах-ри мне немного страшно задавать вам такие вопросы.
Уголки губ Ран-Ги приподнялись в сдержанной улыбке.
— Тогда не спрашивайте, мин-са. Боюсь, бан-ки может напугать вас сильнее вах-ри.
Наверное, Равена должна была ужаснуться, но вместо этого широко улыбнулась.
— Вот теперь я непременно не забуду спросить. Вы умеете заинтриговать, Ран-Ги.
Канрийский маг не успел ничего ответить, потому что из глубины лавки раздался звук открываемой двери и чей-то голос произнес:
— Я в долгу у тебя, Неемия, ты снова выручил меня.
Отодвинулась в сторону темная занавеска, открывая взору Равены беловолосого молодого мужчину в традиционных одеждах Клана Лисов.
Улыбка сходила с лица Равены медленно, почти болезненно. Закрыв за собой дверь, мужчина повернул голову, и она увидела его лицо. Золотисто-желтые глаза заметили Равену и застыли на несколько мгновений неподвижно.
Они смотрели друг на друга, не отводя взглядов, и Равене казалось, что это длилось целую вечность. Но уже в следующее мгновение золотистые глаза Рила мигнули, и он улыбнулся — как будто улыбка Равены сбежала от нее к нему, — а глаза Равены при виде его улыбающегося лица недоверчиво округлились.