Наконец дошли до станции метро, пройти мимо которой было бы слишком опрометчиво, время позднее. И прежде, чем Стейс спустилась в подземку, а Мартин продолжил путь по вечернему проспекту, они снова оказались лицом к лицу. «Какая же ты всё-таки тупица! Тебя по-хорошему человек попросил: не прижимайся!» – ругала себя Стася, не сдержав обещание, и снова крепко обняв его на прощание. Ушла. «Ну, может он не знает, что человеку нужно восемь объятий в день для поддержания психического здоровья. А я знаю, я – доктор».
Довольно скоро Мартин уехал, у него начался тур с какой-то группой. Он рассказал ей об этом не по телефону (не любил разговаривать на расстоянии), а, как у них было заведено, во время долгой прогулки. Стэйс радовалась, она знала, как важно музыканту играть, тем более, что он давно хотел попасть именно в этот проект. Всё сложилось хорошо. Ей хотелось надеяться, что была в этом и её роль, что она стала счастливым билетом для Марта. Ведь насколько приятнее видеть, как у близкого человека сбылась мечта, чем просто видеть его рядом. И женщина не хотела больше думать о том, могла ли их история быть чем-то ещё. Просто жила дальше.
Однажды, в начале зимы, Стася ехала в электричке, как всегда слушая радио в наушниках. Она перелистывала тюнером волны, переходя с одной, на другую. Джаз… любимая АББА… Гилмор, кажется… И вдруг, не поверила своим ушам: та самая песня! «Обалдеть», – прошептала Стэйс. Дальше, знакомый, чуть спотыкающийся голос отвечал на вопросы ведущего:
– Сейчас мы записываем альбом в Москве… планируем гастроли по стране… весной, да, собираемся в тур по Европе.
«Всё-таки поёшь ты лучше, чем говоришь»,– с нежностью подумала Стэйс.
– Ваша группа ведь образовалась в другом городе?
– Да, это мой любимый город…
– А возвращаться не собираетесь? – спросил ведущий.
«Да, кстати…», – мысленно поддержала вопрос Стася.
–– Не знаю. Правда, пока не знаю… это слишком серьёзный вопрос, – ответил Март.
Конец.