Оливия была погружена на дно депрессии, изводящей нервы и бередящей душу. Она знала, что надо с ним поговорить, но боялась начать, сказать хоть что-то важное, глядя в его холодные глаза.
Они смотрели друг на друга. Свеча горела. Оливия чувствовала, как дрожат ее руки, как сердце сбивается, как дыхания не хватает.
-- Ну, так что ты хотела сказать? -- произнес Дэвид безучастно тоскливым тоном,-- почему ты так смотришь, как будто я в чем-то перед тобой виноват?
-- Я боюсь тебя.
-- Почему?
-- Ты ведешь себя так, как если бы тебе все это слишком надоело: абсолютно безучастно.
-- Я жду, что ты еще мне расскажешь.
-- Ах, это я должна что-то говорить?! А тебе неужели нечего мне сказать?!
-- Ну, знаешь! Это разговор без темы. Зачем нам попусту тратить время!..
Он положил руки на стол. Ей показалось, что он собирается встать и уйти. Этого не могло случиться.
-- Дэйв! -- воскликнула она, отчаянно взглянув в его глаза.
-- Что? Что-то еще? -- он посмотрел на нее.
-- Зачем ты мучаешь меня?! Почему ты не скажешь мне, что ты не хочешь меня больше видеть, если я ничего для тебя не значу?! Зачем ты вынуждаешь меня бегать за тобой и умолять меня об этом?!..
-- Я тебя не вынуждаю.
-- Но я не могу этого не делать! Не могу, пока ты сам меня не прогонишь! Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя, что я не могу отказаться сама даже от последнего шанса, даже если он один из миллиона... Я прошу, не мучай меня, скажи мне, что шансов нет, если между нами все кончено...
-- Я этого не имею в виду. Я не хочу выглядеть палачом.
-- Дэйв, я так больше не могу. Я умоляю...-- она внезапно запнулась, почувствовав, какую жалкую картину сейчас из себя представляет. Графиня Арнгейм, умоляющая о пощаде мальчишку, который вьет из нее веревки. Ей захотелось убить его за это, но она ничего не могла с собой поделать: надежда еще теплилась в ее сердце и она не могла через нее перешагнуть, чтобы отказаться от своей любви.
Она взглянула ему в лицо.
-- Дэйв, скажи, я нужна тебе? Ты любишь меня? Скажи, ты хочешь быть со мной, или все это был только мой лихорадочный сон?
Он улыбнулся. Спокойно и прохладно.
-- Я думаю, тебе надо успокоиться и побыть одной.
Она почувствовала, как ее сердце, словно от электрического разряда сжалось в комок, а глаза заволокла пелена слез.
-- Ты хочешь уйти? -- почти прошептала она, превозмогая горечь и боль,-- я тебя не удерживаю. Иди.
-- Ты проводишь меня до дверей? -- спросил он, вставая.
-- Нет.-- быстро ответила она.
Он, обернувшись, резко посмотрел ей в глаза и поймал взгляд, в который она вложила всю боль своей израненной души. Она не сдерживала слез, душивших ее.