Тяжко видеть, будет: восход поёт,
Делит пальцами
Замка унылый лёд:
"Как мне девочку уберечь?
Я ли своей порешу рукой?"
Тонкое, детское – "я прошу".
Он поднимает меч.
"Как последний привет
Обретешь солнца свет,
Раны он исцелит.
Ночь хороша, но тебе решать
Кончить – начаться ли?"
***
Ладно. Что время тратить и отвлекать.
Се несется спасение издалека.
А пока она хороша, легка,
И пушок в волосах белес,
Но врагам не коснуться ее волос.
Спит, не чует, как иней пол холодит,
Имя Божье куклой прижав к груди.
Маме
I.
Это чудо тебя угадать -
Теребя бедных ближнестоящих, кто поиск начнет?
Расцвети, о любовь. Пожелала тебя -
И фиалка затеплилась в боли ночной.
Отрывается лист и картонка видна.
Тот же самый январь, и печаль все одна:
Белый лист, или аист. Летят и летят..
Что ты помнишь о Деве, родившей Дитя?
II.
То, покрытое тайной, увидишь – и сверь:
Что ты, озеро, как не открытая дверь?
– Ночью черного прячет глубины,
Но днем
Луч ли солнца, чертог свой построивший в нем?
«тайны, о которых царь спрашивает, не могут открывать царю ни мудрецы, ни обаятели, ни тайноведцы, ни гадатели. Но есть на небесах Бог, открывающий тайны» (Дан.2:27).
Так и ищут ответ у дыхания вод,
Так и ищут ответ, но им не́ дан ответ:
Как случается это мгновенье, что вот,
Луч касается вод – превращаются в свет.
III.
Счастье – тоже, положим. В наследии книг,
Сундуков и – позволь – бесполезных иных.
Свет не прячется там, где свирепствует моль,
Там, где в гулкой от дерева рухляди сны:
Он древнее всех нас, но моложе всех нас -
И к живому приник.
.
.
.
Облетели листы и картонка видна.
Тот же самый январь и печаль все одна,
И летят, и летят, голоса обретя…
Что ты помнишь о Деве, родившей Дитя?