Когда двери открылись и гвардейцы вытащили меня наружу, не до конца понимал, что происходит, и где я. Только оказавшись снова в приемном отделении больницы, кое-как оклемался, отогревая негнущиеся пальцы в принесенном тазе теплой воды. С принцем ситуация была похожая, на его лице застыла маска раздражения, передвигался парень с трудом из-за лишившегося гибкости протеза, и сейчас доктор Перев осматривал его. Мы сидели на соседних кроватях, сразу справа от входа, напротив телевизора. Со своего места я прекрасно видел, как выглядел зашитый вчера порез на руке Рейнхарда, и это зрелище оказалось ужасным настолько, что меня чуть не стошнило. Завтрак нам не полагался, но доктор сжалился и отдал часть своей порции, а еще налил горячего чаю под пристальными взглядами гвардейцев. Фыркнув от отвращения, они ничего не сказали, а молча стояли по обе стороны от входной двери и следили за нами в оба глаза каждый. Вчерашнего офицера в их рядах не оказалось, но мне сейчас было все равно. Если после такого приключения придется еще и в ночную смену идти работать – я загнусь быстрее, чем принц приступит к исполнению плана.
Надо мной трудилась мама, я не сразу понял, что это именно она, первые несколько минут после карцера и улицы плохо соображал. А учитывая, что ночь почти не спал из-за того же холода и неудобства, голова отказывалась работать в полную силу. Только выпив половину чашки, начал приходить в себя. Десны жутко болели, особенно когда рот наполнялся теплой жидкостью, но ощущение, когда она стекает к желудку и распространяется по всему телу намного приятней и стоит того. Вот и угораздило на свою голову ринуться защищать Дезера и случайно связаться с принцем. Сидел бы себе сейчас спокойно на выделенной кровати, ходил на смены, подкачал мускулы. Просто существовал без какого-либо смысла. Наверное, о чем-то похожем думала всегда Скерли, мечтая увидеть мир, а не проторчать в одном городе, всю жизнь, делая одно и тоже.
Когда мама закончила хлопотать надо мной, я собирался сказать ей спасибо, но тут двери распахнулись и гвардейцы впихнули внутрь еще двоих мужчин в кандалах. Обоих я сразу узнал – те самые, на кого принц показывал в столовой, и даже в присутствии гвардейцев мне стало жутко неудобно в их обществе. Оскалившись, тот, кого называли Крокодил, дернул за цепь и замахнулся ею на ближайшего охранника, но сразу получил удар в живот. Согнувшись, прорычал ругательства, утер подбородок и плюхнулся на ту кровать, возле которой его остановили. Седому пришлось занять соседнюю с ним, но было заметно, что мужчина старается выдерживать расстояние и смотрит на Крокодила с презрением. Точно так же глава округа Мейерс смотрел на кучи мусора возле баков, словно это что-то противное, неэстетичное, и этого здесь быть не должно.