– В таком случае, я должен рассказать вам еще кое-что, и прошу вас помнить, что вы дали слово в отношении Скарлатины, – я набрал в грудь воздуха и посмотрев прямо в глаза принцу Геннадию, рассказал о том, что за девушка сегодня была на площади и разговаривала с ним. Откуда она взялась, как попала во дворец и кем была прежде, все, что я знал про нее – стало известно наследнику трона. Когда я закончил, выражение лица мужчины не изменилось, только синие глаза пылали яростью и смотрели на меня так, словно он точно убьет меня прямо тут, голыми руками. Конечно, никто не узнает, что принц Геннадий не сдержал своего слова и не стал соблюдать наше соглашение о неприкосновенности, но это будет лично его выбор.
– Я позвал тебя сюда, потому-что хотел предложить выбор. Наблюдение за тобой не принесло результатов, ты оказался совершенно чист, по крайней мере, в течение того времени, что шпионы проводили свое расследование, и я честно собирался вернуть тебе титул и все то, что у вашей семьи было отнято, в обмен на одну услугу и твою верность. Однако своими словами ты подписал себе смертный приговор, ты ведь это понимаешь? – его слова больно резали по сердцу. Мое стремление и желание спасти Скарлатину привели к излишней спешке и все могло обернуться иначе. Иначе для меня, но, вероятно, не для нее. Осознав это, я не пожалел о содеянном и продолжил смотреть на Геннадия уверенным и стойким взглядом.
– Понимаю. Делайте со мной все, что вам будет угодно, но Скарлатину трогать нельзя. Я должен был отвечать за ее безопасность, и если вы ее казните, Рейнхард найдет способ убить меня за этот просчет, а затем придет за вами. Я прошу вас, Ваше Высочество, она должна жить, – в глазах собеседника проскользнуло понимание, лицо напряглось, губы сжались, а взгляд невольно упал на изображение женщины на портрете, том самом, что он рассматривал при моем приходе.
– Ты знаешь, кто это? – интересуется он, указав пальцем на картину, после чего, махнул рукой, – конечно знаешь. Это мать Леотхелаза, Ее Высочество Императрица Анастасия Фейн. Ее судьба весьма печальна, но это была очень красивая и умная женщина. Даже не удивительно, что отец влюбился в нее и женился, несмотря на ее статус, а после ее смерти не может смотреть на других вот уже больше десяти лет. Я смотрю на нее три недели и не могу понять, кого эта женщина мне так напоминает. Я успел забыть, как выглядела эта фаворитка в тронном зале, но сегодня, даже с изъянами на ее лице, я понял, что каждый день вижу похожее лицо в кабинете, – я не понимал, к чему ведет Геннадий и просто оставался безучастным в беседе. Помолчав какое-то время, он вздохнул и продолжил, – и значение приставки “Лей” к фамилии тебе, вероятно, не известно, иначе ты бы сразу понял, о чем я говорю, – конечно, я видел эту картину, да и саму Императрицу, когда она еще была жива, мне тогда было около четырнадцати лет, но сходства между ней и Скарлатиной не находил. Ну да, у них одинаковые волосы цвета сливочного масла, такие похожие, но в тоже время разные глаза, черты лица. Смотря на картину сейчас, начинал находить сходство, но только из-за того, что искал его.