Эти мысли текли как бы на периферии моего сознания, и оборвались, как только я повернул ключ в замке и не без труда открыл покосившуюся дверь моих «палат». Остаток дня прошел в недолгих хлопотах по приведению в порядок моего маленького жилища и прогулки по «владениям», к коим принадлежали старый сад и развалившийся сарай. Вечером я прочитал главу из Евангелия и улегся спать в счастливом ожидании чего-то нового и хорошего. Так обычно чувствуют дети после переезда на летний отдых.
На следующий день я отправился в заброшенный сельский храм. Было далеко за полдень. Говорят, в село приезжали священники из местной епархии, спрашивали сельчан: «Если восстановим храм, будете ли ходить на службы?» Местные замялись и не сказали ничего вразумительного. Так дело с восстановлением храма и застопорилось. Когда я услышал эту историю, то подумал: «Вы еще увидите этот храм светлым и озаренным множеством свечей». Пока же решил в каждый свой приезд приходить в храм и читать молитвы из своего молитвослова.
Так было и на этот раз. Проведя довольно времени в храме за чтением молитв, я наконец вышел через всегда незапертую дверь и осмотрелся по сторонам. Сразу за храмом начинался небольшой лес, в котором исчезала едва заметная тропинка. У начала тропинки лежал большой камень, на который я и присел, чтобы не торопясь насладиться погожим днем.
И тут я снова увидел ее. Сначала среди деревьев мелькнуло уже знакомое платье в горошек, затем на тропинке появилась ладная фигура женщины. Татьяна (так ее звали) шагала быстро, но, поравнявшись со мной, остановилась и приветливо поздоровалась.
– Хорошо у вас здесь, – решил я завязать разговор с дежурной фразы. – Просторно, а воздух-то какой, не надышишься. Если где и отдыхать, то где, как не здесь!
– Места здесь хорошие, – согласилась Татьяна. – Только вы ведь, верно, не отдыхать приехали, а разрешить какой-то сложный для себя вопрос.
Я несколько опешил и не нашел сразу что сказать. Дело в том, что я действительно собирался на лоне природы всерьез поразмышлять над парой-тройкой волновавших меня вопросов духовной жизни. Проницательность Татьяны никак не вязалась с ее простодушным выражением лица и потому оказалась для меня неожиданной.
– Кто сейчас не думает о сложных вопросах, – наконец уклончиво ответил я.
– Ваше поколение чаще всего и думает. Вы, к примеру, совсем не похожи на дачника. Взгляд у вас напряженный и вглубь обращен. Участок свой совсем не используете, только траву по приезде косите, и то кое-как. Значит, не о материальном думаете, а, скорее, о духовном.