Дикобраз втянул свои иголки, лёг на бок, укрылся. Что-то напевал минут 5 – всё медленнее и медленнее – потом заснул. Захрапел.
Заяц принялся исследовать камеру. Это не отняло у него много времени: исследовать было «решительно нечего», как писали в старых книгах. Единственная полезная находка – средней длинны иголка с дикобраза. С него их много нападало, но в основном падали или мягкие или слишком короткие, а эта могла сойти за оружие: не стрела, но вполне себе «колющее».
«Судя по количеству этого добра, он тут и в самом деле давненько сидит. Не подсадили вроде. А может он думает, что меня к нему подсадили? А что с него можно взять? Что он может знать-то? Что-то может и знает…»
«К игле нужна какая-то ручка, «хваталка» какая-то. Или… «держалка»? Да, держалка. Нужно ещё полазить, пока он спит. Вставлю иголку в иголку – будет хорошо. Будет хорошо…»
Заяц невполне осознавал своё бегство: сейчас он пытался занять себя какой-нибудь мелочью. Иголку вставить в иголку – вот и всё, о чём он мог сейчас думать. Нет больше большого мира. Нет убитых, замученных. Нет революций, нет никаких вождей, царей… может быть даже Бога нет. Есть только маленький заяц, ищущий иголки в маленькой тёмной камере. Вот это и есть теперь вся его реальность. Мысли о чём-то большем могли свести его с ума. Мысли пугали, давили, лишали последней надежды. А так он вставит сейчас иголку в иголку, и вопреки всему на свете, один этот маленький-маленький миг он будет очень счастлив. Потом ещё какая-нибудь мелочь осчастливит его. Потом ещё одна. Другая. Каждая придаст ему немного силы, и когда силы этой наберётся достаточно, он снова станет собой. Он подымит голову и продолжит свой вечный бой со смертью. Но увы. Смерть сама решила навестить его.
Открылось окошко. Кто-то смотрел, но ничего не говорил.
«Чего же ты молчишь? Кто же ты? Ничего не могу разобрать. Этот адский фонарь с белым светом! Он специально им светит мне в морду! Что ты хочешь? Мне уже всё равно! Делайте что хотите…»
Окошко закрылось, некто так ничего и не сказал. Даже не усмехнулся, не фыркнул, не квакнул. «Кто ты?»
«Нужно спрятать иголку. Куда-нибудь между кирпичами протиснуть… Да, вот сюда! Нет, не влазит. Куда-нибудь поближе. Так, что б во сне рядом была. Сюда? Вроде входит. Не-а. И сюда не входит. Тогда под нары только. Но там прежде всего и будут искать! И дикобраз залезет. Обязательно залезет! Нет, надо в какую-нибудь щёлочку засунуть. У дикобраза наверняка тайник тут есть. Но где? Кирпич какой-нибудь отодвигается? А может у него в иголках всё? Кто будет ковыряться? А! … А вот! Вроде влазит. Да, более-менее. Может и у меня тут кирпич где отодвинется…»