Глава I: Возвращение
I
Заяц спускался с горы. Козлы и ориксы смотрели ему вслед. Не блеяли, не визжали – провожали взглядом как провожают тех, с кем если б можно было не расставались никогда. Заяц всё хотел обернуться, чтобы посмотреть в ответ, но уже не мог этого сделать – он бежал слишком быстро, поворот мог стоить ему жизни. Прыжок, ещё прыжок. Вот и скрылся заяц из виду. Козлы посидели, покурили и разбрелись по козлиным делам своим кто куда.
Долго ещё бежал заяц и не мог остановиться. На поле он упал и какое-то время лежал мордой в землю, почти не двигаясь как мёртвый. Он совсем отвык от воздуха земли – такого тяжкого теперь и тёплого. Воздуха этого набиралось так много, что на бегу в нём можно было захлебнуться.
«Тяжело».
«Надо переждать», думал заяц.
«Сейчас, сейчас привыкну.»
Повернулся на бок. На спину.
«Эх, а солнце выше, чем обычно. А от чего же так тепло? Хорошо мне или нехорошо? Не могу понять… Дома я или не дома?»
«Вставать, идти. Надо идти, пока не передумал.»
«Хотя куда я денусь?! И думать не о чем.»
Заяц поднялся, отряхнулся, отпил воды из фляги и пошёл. Расходился немного и побежал по-заячьи: быстро-быстро, с прыжками да кувырками.
Путь был недолгим, да и зублудиться было негде. Сколько бы лет не прошло, а дороги родные не забудешь. Зайцу казалось, что знает он каждую травинку у дороги, каждое деревце было тем самым, из его памяти и снов. Каждый камень, каждый холмик, и кусты, и цветы. Даже ветер был тем самым ветром. И он был тем самым. И вся жизнь была той – той его жизнью из далёкого детства, той, где познал он лучшее на земле.
«Так дома я или не дома? Принимает меня земля моя или нет? Любишь ли ты меня, дерево? А ты, камень мой, любишь? Я нужен вам или нет?»
«Ох, боюсь…»
Как это часто бывает, переполненный радостью погружается в печаль. И страшно, и грустно сделалось зайцу. Вот как на зло, именно сейчас – в шаге от дома – все недобитые призраки повылазили разом и опять погрузился заяц «в темень сомнений своих ночных». И старая рана загудела и заколола. И что-то видно стало плохо. И очень стало жалко себя.
Заяц остановился. Посмотрел во все стороны. Горы в туманах уже не видать, а лес совсем рядом. Вон он! Весь!
«Нет, тут уж, что думай, что не думай… Боюсь? Ну боюсь. Так, что теперь? Не примут, не признают, обидят ещё как-нибудь? Так плюну и уйду обратно в горы. Так ли? Или нужно добиваться их признания? Вот почему одного любят за то, что он есть, а другой любви добиваться должен? А должен ли? Любовь, которой ты добиваешься подвигом – эта любовь чего-нибудь стоит? Нет… Нет! Любят за то, что есть и только за то, что есть. За подвиги прощают и терпят. Но не любят».
