– Хм, я вчера была в галерее и не обнаружила никаких проблем, – мягко произнесла Мериэнн.
– Я тоже не видел этого ранее, однако на эту проблему мне указали слуги, знающие в этом толк. И, не поверишь, я тоже заметил это. Потому решил в срочном порядке начать здесь реставрацию.
– Надеюсь, слуги знают своё дело, – ласково встряла в беседу няня. – А мы пока, пожалуй, прогуляемся по парку.
– Кстати, Мериэнн, ты уже выбрала себе комнату?
– Нет, я сегодня останусь ночевать у нянечки, – честно ответила девушка.
– Что ж, тогда приятной вам прогулки. Как выберешь, скажи пожалуйста, чтобы приставить охрану. Я переживаю, что, если вдруг ночью тебе станет плохо, я бы смог тебе помочь.
– Но я не… – только стала протестовать Мериэнн, однако няня её перебила.
– Весьма любезно с вашей стороны. А сейчас мы пойдём.
Слуги, что сопровождали женщин в церкви, выпили чая, и последовали за дамами в парк. Когда парк стал перетекать в густой лес, девушка вновь попросила слуг подождать их и не следовать за ними по пятам. Мужчины повиновались:
– Почему меня вечно преследуют мужчины? Будто они знатоки в акушерских делах!
– Очевидно, что они физически сильнее, и смогут донести тебя быстро до лекаря, – предположила няня. – А теперь расскажи то, что ты знаешь. Не зря ты так язвила мужу.
– Конечно я язвила! Он врал!
– О чём же он врал?
– С потолком в галерее всё в порядке. Я была там рано утром и видела совсем иное. Кто-то исцарапал стены и исколол портрет Анжелики.
– Его сестры? – охнула няня.
– Да. И то, что он сейчас придумал эту легенду с потолком, очень хороший знак.
– Чем же он хорош?
– Значит это не видение. И Хейвуд всё увидел лично, просто боится мне сказать…
– А это значит, что…
– Он всё знает!
Глава 9
Вновь сон играл с Мериэнн злую шутку и заставил проснуться посреди ночи.
На этот раз она видела во сне галерею, в которой были исцарапаны не только стены, но и потолок. Картины были исколоты и из них сочилась кровь, будто это были не портреты, а запертые в рамку люди, которые безмолвно страдали.
Их взгляд выражал спокойствие, будто встречали свою уготованную судьбу истечь в этой зале собственной кровью, как нечто очевидное. На одном из портретов был изображён Хейвуд, который тоже был исколот и истекал кровью.
Девушка подбежала к портрету мужа, пытаясь своими руками заткнуть дыру, из которой текла тягучая и темная кровь, однако голос извне шептал ей, что такова судьба всех, кто принадлежит этому роду.
Боль в животе заставила согнуться несчастную, а затем и вовсе упасть на пол. Ночная рубашка у ног обагрилась кровью. Мериэнн безмолвно кричала от боли, а голос продолжал шептать: «Всех, кто принадлежит этому роду. Даже нерождённых…»