В ближайших комнатах обещанных припасов не нашлось, а значит — они в девятке. До наступления сумерек Лёха неотрывно сидел у окна и осматривал улицу. За всё время наблюдений увидел только патруль, и то лишь единожды. До девятки добирался около полутора часов, но по темноте путь казался куда дольше. Пройдя по маршрутам, скрытым от глаз обывателей, Лёха точно также добирался через окна и крыши до девятки. Входа в здание с улицы не было, да и просматривалось все хорошо, поэтому приходилось забираться по крыше второго этажа, а затем лезть в окна. Благо, перед залазом он вколол анальгин, и добрался весьма удачно. Однако препараты уже не глушили боль так, как раньше, и это пока единственное, что вызывало серьёзное беспокойство.
Еда нашлась в рюкзаке, дожидавшемся Лёху в углу. Он сразу же наелся трофейной тушёнки, также закинул в топку овощей, фруктов и запил это дело молоком. Наверное, после такого коктейля в его непривыкшем к натуральным продуктам животе начнётся ураган, но Лёха просто не мог поверить, что совсем скоро все эти вкуснейшие продукты должны были быть сожжены. Кощунство, не иначе! Так и уснул.
Следующий день Лёха потратил сперва на обход седьмого этажа, на котором и было его временное убежище. Здание использовали для лёжки нечасто, поскольку кто-то не потрудился понастроить внушительных баррикад едва ли не в каждом дверном проёме и лестничной клетке. Пробираться через них приходилось либо ползком, либо через крошечную прореху где-то у потолка. И для большой группы в случае облавы запутать следы и убежать из девятки было просто невозможно.
Второй день Лёха почти не двигался, экономя еду, лекарства, и щадя ногу. Вколол анальгин лишь один раз в середине дня, и очень часто косился на фальшивый пузырёк с вожделенным обезболивающим, но старательно делал вид, что тот его совершенно не интересует. Однако к вечеру, всё-таки, не выдержал.
— Брось каку!
— Но у меня же стресс!
— Просто подожди ещё пару дней! Тебе же даже барыга говорил ширяться не чаще раза неделю!
— Да я до завтра могу не дожить!
— И что, будешь пускать слюни от кайфа на этом грязном полу?
— Да не такой уж он и грязный, видели похуже! Да и если вспомнить канализацию…
— Хочешь окончательно в наркошу превратиться?
— Ну это только сегодня, а потом всё, железно!
— Ой, всё, делай, что хочешь…
Решив философский спор бытия с самим собой, Лёха бросился к шприцу и задрал штанину. Закусив губу, он щурился в сумраке, глядя, с какой катастрофической скоростью впрыскиваются в кровь кубики обезболивающего. Через пару секунд, затаив дыхание, он стал ждать. Вот-вот должен был наступить кайф. Прошла минута. Вторая. Лёха открыл глаза и посмотрел по сторонам. Никаких изменений. Он также не испытывал ничего необычного. Покосившись на трясущиеся в предвкушении руки, он схватил упаковку и проверил все ампулы. Ошибки не было. Лёха воспользовался той, что ему выдал барыга. Может, его кинули!? Как ни странно, но злость прошла быстро, а ломки не наблюдалось. Кайфануть, разумеется, хотелось, но сейчас особого разочарования не было…