Настасья бисерное украшение поправила, глаза закрыла и твёрдо ответила:
– Прекратите уговаривать меня! Не хочу, не могу, я объяснила, почему. Да и не обязана я вам свои чувства выкладывать, как на исповеди. Раз сказала «нет», значит, нет!
– Но, Настасья, милая, послушай меня, человека пожилого и мудрого… – начал Дедушка Мороз, но Настасья прервала его тем же тоном:
– Я сказала нет, значит, нет! У вас ещё есть другие дела или разговоры ко мне? Нет? Значит, идти можете, долго здоровьица вам, не обессудьте!
Дедушка Мороз и Светлана встали, поблагодарили и пошли в терем Василисы Премудрой и Ильи. Светлана немного задержалась на пороге избёнки и слышала, как зарыдала Настасья.
«Мдаа, тяжёлый случай, ведь она действительно могла бы всех спасти, но она не решиться идти в бой, просто потому что сестра её так запугала когда-то…».
Пришли в терем Дедушка Мороз и Светлана несчастные, а им навстречу выходят Василиса Премудрая в царских парчовых одеждах и Снегурочка, спрашивают радостно:
– Мы уже всем друзьям в Абалаке о Настасье рассказали, даже к озеру сходили, Улите с водяным сообщили, так что, когда бой будет?
Светлана покраснела и буркнула:
– Рано всем сообщили, не будет боя, отказалась наотрез Настасья сражаться, нечему радоваться пока. Давайте все соберёмся у озера, будем думать, что мы можем ещё сделать…
Собрались все у озера, и Светлана с Алёшей Поповичем, и Илья с Василисой Премудрой, и Дедушка Мороз со Снегурочкой, и русалочка Улита с водяным, и Добрыня пришёл, хоть его никто не звал ( не любили его за то, что предал он своих друзей семь лет назад, в бою с Марьей Моревной), стали толковать, что же делать теперь, как с бедой страшной справится…
… Нет ни одной думы путной, растерялись, расстроились все, Василиса Премудрая плачет…
Тут Добрыня Никитич не выдержал и крикнул:
– Да Илья, Алёша, что вы за богатыри, за мужики такие малодушные, как девицы?! Тряпки вы, а не мужики! Разве царь Иван Святогорович и Марья-искусница этого хотели бы увидеть? Нет! Я, хоть и предал тогда, и отрабатываю вину свою прислугой, но я – настоящий мужчина, потому что за ошибки свои отвечать умею, а во-вторых, я тогда так поступил, потому что я жизнь любимой невесты спасал, я о ней, не о своей шкуре думал! Да, не удивляйтесь так, любил я Марью Моревну, венчаться хотел с ней, она использовала это. Так будьте достойными богатырями, возьмите вы мечи в руки и сражайтесь со Ставром и Василисой Микулишной!
У всех глаза от изумления расширились, а язык к нёбу присох, а потом Илья бороду каштановую разгладил, карие глаза отпустил и ответил: