— Почему? Многие рвутся к власти, — искренне удивилась я.
— Власть обременяет, — вздохнул герцог. — Она дает силу, но взамен забирает свободу. Я так не могу и не хочу.
— Свободу? — не поняла я. О чем это он?
— Да, ту самую свободу, которую ты рискуешь потерять, — беззлобно напомнил он мне. — Неприятное чувство, да?
— Но мне грозит тюрьма, а то и казнь, а что вы? Хотите сказать, что вас тоже посадят в клетку? — смешок вырвался непроизвольно. Император драконов в клетке! Ха!
— В каком-то смысле, — вполне серьезно заявил герцог. — Я в первую очередь воин, Эля. Думаю, ты и так это поняла. Я выслеживаю, ловлю и уничтожаю тех, кто несет на эту землю зло. Император не может активно участвовать в таком процессе. Изволь сидеть во дворце, подписывать важные бумажки и решать земельные вопросы, — только безупречное воспитание не позволило герцогу сплюнуть в этот момент.
— Император волен сам решать, как ему жить, — произнесла я после небольшой паузы. — Вопросы земель, бумажки и прочее можно делегировать доверенным лицам. Истории известны императоры-полководцы, которые проводили в походах десятки лет.
— Да, а тем временем Империей правили те самые доверенные лица и грабили казну, — мрачно усмехнулся герцог. — По возвращению из похода половину доверенных приходилось казнить. Вторую половину с благодарностями отправлять на покой. Благодарности за то, что не все разворовали. За государством нужен глаз да глаз. Император не должен отвлекаться.
— Вы так много делаете для Империи. Неужели вверите ее в руки своего брата? — с сомнением спросила я. — Из того, что я слышала, складывается весьма неприглядное впечатление.
— Лейдена готовили к роли правителя всю его жизнь, — на лице Эйдена мелькнула тень. — Он начал паясничать лишь в последние годы, когда отец вознамерился передать трон мне. Но скоро успокоится. Эля, не хочешь покататься на карусели? — неожиданно предложил Эйден.
— Я? — рассмеялась в ответ. — На каруселях катаются только дети! — разумно возразила я.
— Возможно, у вас, — ничуть не смутился герцог. — А у драконов развлечения даже для взрослых, — улыбнулся он мне.
— Герцог Арренский, — вздохнула я, вдруг поняв одну очень важную вещь, — что происходит? Я не думаю, что у такого занятого человека, как вы, есть время кататься со своей рабыней. Чего вы хотите, скажите прямо? — потребовала я и остановилась.
Улыбка на его лице погасла, взгляд вновь сделался цепким и серьезным.
— Я хочу, чтобы те, кому ты нужна, как-то проявили себя, — признал он. — Не бойся, тебе ничего не грозит. Я рядом, мои люди пристально за тобой наблюдают.