Все присутствие молча выполнили его распоряжение, а я едва не скрипнула зубами от раздражения: моей кожи коснулась ладонь Фальклера, по — прежнему затянутая в перчатку.
— Простите, — негромко сказала я, повернувшись к лорду, — возможно, вам стоит снять перчатки. Это не помешает ритуалу?
Я специально добавила в голос наивных ноток девушки, вообще не ориентирующейся в магии. К сожалению, это мне не помогло.
— Нет, — глухо ответил Рони, словно он уже был не совсем здесь. — Это не имеет значения.
— Не волнуйтесь, леди Гарланд, — добродушно сказал Фальклер. — Внук уже не первый раз проводит подобное. Я знаю, что делать.
— Прошу прощения, — с виноватой улыбкой извинилась я. — Просто нервничаю. Впервые вижу, как вызывают душу умершего.
— Тише, дорогая, — попросила леди Фальклер. — Вы сбиваете Рони.
Я умолкла. Брайен с сочувствием сжал мою ладонь. В его взгляде я прочитала «ничего страшного», но вместо того чтобы успокоиться, я ощутила поднимающуюся в душе досаду — на себя, на Фальклера и на обстоятельства.
Эта досада странным образом осела горечью на кончике языка и переплелась с непривычным, новым для меня желанием доказать, что я — лучшая. Неужели меня так раззадорило знакомство с Жоржем? Этот болезненный удар по самооценке?
В тот же миг я могла думать только об одном: мне необходимо залезть в голову Фальклеру любой ценой.
До меня, как сквозь толщу воды, донеслись слова Рони:
— Я вызову дух моей матери. Как вы помните, она была фрейлиной Ее Величества. До того, как… Ну, вы знаете.
Голос предал парня: дрогнул. Я мельком удивилась его выбору: вызывать близких решаются не все, слишком болезненно, слишком интимно. В памяти, отзываясь на изумление, всплыли факты, которые я частично узнала от Брайена, частично — из сплетен слуг.
Родители Рони занимали высокие должности при дворе. В частности, его мать крепко дружила с погибшей королевой — матерью ныне правящего Его Величества Даниэля. Естественно, до своей смерти, последующей как-то подозрительно быстро после гибели королевы. А за матерью Рони вскоре последовал и его отец. Тоже при весьма сомнительных обстоятельствах.
Нет, по официальной версии все было чинно и благородно: магическая лихорадка, от которой нет противоядия. Но некоторые детали. вызывали вопросы. Об этом шептались по углам, но никогда не говорили в открытую.
Рони принялся беззвучно шевелить губами, призывая дух матери. В темной комнате повисло напряженное молчание, разбавляемое разве что стуком капель по стеклу: за окном начал накрапывать дождь. Шелест юбок, шорох вееров — все стихло в преддверии мрачного развлечения.