Святой брат медленно закрыл книгу и торжественно объявил:
— Теперь вы муж и жена пред богами и людьми. Берегите тот дар, что соединил ваши сердца. Ах да! Можете скрепить ваш союз поцелуем.
Я была уверена, что Гарланд меня поцелует: хотя бы для того, чтобы потешить мужское самолюбие и поддержать иллюзию реальности нашего брака. Но, к моему огромному удивлению, он лишь бросил:
— В этом нет необходимости, святой брат.
— Да, — поддакнул Бен со скамьи. — Дальше они сами разберутся.
Взгляд, которым наградил меня Гарланд, подтвердил слова парнишки: наставники, советники или просто сочувствующие зрители нам точно ни к чему. Двое взрослых людей всегда могут договориться самостоятельно.
Вот только я все равно предпочту побег этому разговору.
Двери храма захлопнулись за нашими спинами. Мы оказались на улице, темноту которой рассеивал мягкий серебристый свет: на небосклон вышла луна. Дождь закончился, но откуда-то с запада, с моря, подул ледяной ветер.
— Что ж… Бен, так ведь? — проговорил Гарланд, передернув плечами от холода. — Ты можешь отправляться домой. Мне стоит говорить, что детали твоего спасения лучше держать в секрете?
Бен горделиво вскинул подбородок, явно намереваясь бросить что-то язвительное, но не успел. Глаза парнишки округлились от удивления, когда Гарланд достал из кармана плаща бархатный, позвякивающий монетами мешочек.
— Это гарантия твоего молчания.
Мешочек с монетами перекочевал из рук Гарланда в руки Бена. Тот растерянно воззрился на неожиданный дар, а затем с ужасом отдернул ладонь, будто обжегшись. Мешочек ухнул на мостовую, чудом не угодив в лужу.
— Что вы. Что вы хотите сделать с Кейрой, раз затыкаете мне рот?
Гарланд досадливо поморщился, а я, не раздумывая, наклонилась и за тесемки подняла мешочек, чтобы вложить его в подрагивающие пальцы Бена. В его глазах паника мешалась со злостью и надеждой: судя по звону монет, такое богатство Бен видел впервые.
Пожалуй, Гарланд довольно щедр. Или настолько богат, что перестал считать деньги.
Я встречала таких людей в высшем свете: они были пресыщены всем тем, что имели и абсолютно не знали цену труду.
Странно. Гарланд не походил на таких типов.
— Бери, — строго сказала я Бену и добавила уже тише: — И не думай, что ты меня предаешь. Со мной ничего не случится, обещаю.
Бен поколебался еще мгновение, а затем, к моему облегчению, здравый смысл взял вверх над гордостью: деньги перекочевали за пазуху парнишки. Он порывисто обнял меня, но, как выяснилось, то был не только жест нежности.
— Я найду тебя, — уверенно шепнул он, основательно ссутулившись, чтобы оказаться со мной на одном уровне. — Я тебя не брошу.