Она выскальзывает из пространства между мной и стеной и возвращается под струю, чтобы смыть шампунь.
— Так почему сейчас? Думала, он будет играть с ней, раз выпускной год почти закончился?
Она использует то же слово, которым Брайан сказал, что я делаю с ней.
— Нет. Когда он был готов остепениться с ней в прошлом году, она уже была в серьезных отношениях.
— Дэвид, — говорит она.
Я киваю.
— Она сказала мне, что Дик спросил ее, правда ли то, что он слышал об их разрыве, в тот вечер, когда вы появились на вечеринке.
Наклонив голову назад, она проводит руками по волосам, чтобы убедиться, что вся грязь исчезла. Я наблюдаю за тем, как выгибается ее спина и выпирают сиськи, облизывая губы.
— И что теперь? Он изменил свои старые привычки?
Она смотрит на меня скептически.
— Я видела, как он проглотил язык девушки в ту ночь, когда ты устроил вечеринку у себя дома. Это было всего за пять дней до того, как они сошлись.
— А чего ты ожидала? Что он всю жизнь будет тосковать по ней? — я покачал головой. — Дик так не работает. Так не работает любой парень, у которого есть яйца.
Она закатывает глаза.
— Боже упаси мужчину показать женщине, что у него есть сердце.
Я игнорирую это заявление.
— А как насчет тебя?
— Что насчет меня? — она наливает немного кондиционера в руку и проводит ею по своим длинным темным волосам.
— Ты и Мартин.
Ее руки замирают на полпути, и ее глаза сужаются глядя на меня. Но она не отвечает.
Я делаю шаг к ней.
— Я хочу, чтобы ты удалила все его фотографии со своей страницы в социальных сетях.
Она пытается отпихнуть меня, но ее руки покрыты кондиционером, поэтому они сразу же соскальзывают.
— И я сказал тебе, что когда ты заведешь страницу в социальной сети, я сделаю это.
Она широко улыбается мне. Как будто она только что попросила меня подарить ей гребаную луну. Как будто это невозможно.
— У меня есть одна.
Она откидывает голову назад, смеясь.
— Ты такой говнюк.
Я вскидываю бровь.
— Хочешь поспорить?
Ее смех затихает, и она смотрит на меня, ища любой признак того, что я дергаю ее за ниточку. Это не так.
Она качает головой в знак согласия.
— Ты такой козел.
— Ты любила его? — слова вылетают у меня изо рта раньше, чем я успеваю их остановить их. Я стараюсь не вздрогнуть от этого вопроса.
Ее глаза сужаются на меня.
— Почему тебя это волнует, Коул? — огрызнулась она, ее терпение от этого разговора иссякло. Я не виню ее. Я не из тех, кто говорит о бессмысленном дерьме. Но это важно.
С тех пор как я впервые увидел Остин Лоус, я хотел контролировать ее. Владеть ею. Сделать ей больно. Что еще парень может взять у женщины, кроме ее любви? Ее душу?