— Когда у тебя день рождения? — спрашиваю я, желая, чтобы она мне сказала. Но я уже знаю. Оказывается, та страница в Facebook, которую я создал, пригодилась.
Она игнорирует меня и откусывает кусочек чизбургера.
— Когда у тебя день рождения? — спрашивает ее Дик.
Конечно, она отвечает ему.
— Семнадцатого марта.
Его глаза расширяются.
— День святого Падди? — она кивает.
— Ни хрена себе! К тому же, это в эту субботу. И это начало весенних каникул.
— Ничего особенного. — она отмахивается от него.
— Тебе будет восемнадцать. Конечно, это большое дело, — говорит Бекки. — Я приду и помогу тебе украсить.
— Я опубликую это в социальных сетях. Это будет весело, — говорит он с улыбкой.
Она вздыхает, но откусывает еще кусочек чизбургера.
Звенит звонок, и все встают.
— Остин? Можно тебя на минутку? — спрашиваю я.
Она смотрит на меня.
— Нет.
Я хватаю ее за руку, когда она собирается отстраниться.
— Мне нужно поговорить с тобой…
— Ну, а мне нечего сказать, — говорит она, поворачивается и уходит от меня.
Я сжимаю руку в кулак и хлопаю ею по столу. Я не уверен, сколько еще смогу выдержать ее игнорирование. Это гложет меня. Это сводит меня с ума. Мне это не нравится. Она не может избегать меня вечно. Я доберусь до нее так или иначе.
***
ОСТИН
— Проснись! Проснись!
Я застонала от раздражающего, бодрого голоса Бекки.
— Что ты делаешь?
— С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! — кричит она, прыгая на моей кровати. Ее светлые волосы разлетаются повсюду. — Теперь тебе пора просыпаться. Я приготовила завтрак.
— Ты умеешь готовить? — спрашиваю я, натягивая одеяло на голову.
— Конечно, глупышка. — она смеется. — Пойдем. Это внизу.
— Я думаю, имениннице полагается завтрак в постель, — говорю я, зевая.
Она только смеется и стягивает с меня одеяло.
Я стону, когда сажусь. Я тянусь к тумбочке и проверяю свой телефон.
— Еще нет и девяти, — говорю я.
— У нас насыщенный день, — кричит она с лестницы.
Вчера Бекки осталась со мной на ночь, чтобы мы могли отметить мой день рождения.
Мы не спали, смотрели страшные фильмы и говорили о мальчиках. Ну, я все еще не разговариваю с Коулом, поэтому я просто слушала, как она рассказывает о том, как сильно она любит Дика. Это было, мягко говоря, утомительно.
Я спускаюсь по лестнице и иду в официальную столовую. Бекки сидит за столом с двумя тарелками. На обеих лежат блины, но та, что стоит перед моим креслом, сложена в шесть стопок с восемнадцатью отдельными свечами на них.
— Ты не смогла найти единицу и восьмерку? спрашиваю я со смехом.
— Так веселее. — она подмигивает мне, затем берет банку со взбитыми сливками, которая стоит в центре. Она взбалтывает их, затем наклоняется над столом и поливает верх блинов. Затем она поджигает их. — Загадай желание и задуй.