Кажется, в туфлю попал камешек.
Вчера мне удалось закупиться самыми необходимыми вещами — к частью, денег хватило. Что бы там ни говорил капитан, его деньги я не возьму. Не потому, что такая гордая, а потому, что он чужак. Абсолютный чужак с неясными намерениями и слишком большой властью надо мной.
Пока мы проживали в отеле, но я искренне надеялась попробовать договориться на счет общежития. И желательно подальше от Каэртана. Хоть какая-то иллюзия свободы.
— Шаэл? Неужели ты?
Капитана кто-то окликнул у дверей. Мужчина обернулся, но я только махнула рукой — сама справлюсь! Присела на корточки, а потом — и вовсе на бордюр, приподнимая подол легкого платья и стаскивая туфлю. Действительно, камешек.
Уже хотела надеть туфлю назад, когда сердце словно сжала ледяная ладонь. Стало тяжело дышать. Пальцы свело от непонятно откуда взявшегося холода — ведь наверху вовсю светило солнце, вокруг ходили и смеялись люди. Но я этого не видела. В ушах тонко-тонко зазвенело.
Туфля упала, казалось, с оглушающим грохотом, подняв облачко пыли на дороге.
Миг — и все прошло. Вокруг снова солнце, снова смех и улыбки. И только рядом со мной на бордюре лежит букет фиалок. Самых обычных фиалок, которые, несмотря на свое земное происхождение, в космосе давно не редкость.
Пальцы сжали тонкие стебли, сминая их. Головки бессильно обвисли — в такую-то жару!
Хотелось их растоптать. Размазать сапогом по грязи.
Кажется, из прокушенной губы капнула кровь, отрезвляя.
Послышались быстрые шаги — и на плечи легли чужие руки, принося тепло.
— Грэс… Иорин, — кто-то, кажется, тоже не привык, что женат, — что случилось?
Мгновение — и мужчина уже присел передо мной на корточки. Сильные пальцы сжали мои собственные, почти обледеневшие — и взгляд упал на истерзанный букет.
Нахмурился рыжий псионик мгновенно, сжимая зубы. Взгляд стал резче, острее.
— Кто вам это дал? И когда успел?
— В том-то и дело, что не знаю, — должно быть, жалкий у меня был вид, если даже супруг проникся. Голос дрожал, — это… просто чья-то дурная шутка. Может, я кому-то понравилась… настолько, — пальцы смахнули слезинку.
Мое лицо оказалось в чужих горячих ладонях.
— Вы и сами в это не верите, — негромкий голос действовал успокаивающе, — что ещё было?
— Не время, — высвободилась, одним движением вернув туфлю на место и поднимаясь. От утреннего задора не осталось и следа.
Каэртан поднялся. Отнятый букет перекочевал в маленькую прозрачную сферу, которую мужчина в то же мгновение куда-то умудрился спрятать.
— Хорошо, расскажете позже. Идемте, дорогая жена.