— Вот теперь ты действительно поняла, — глаза-воронки уставились на меня, — это будущее, которого не будет — благодаря мне. Умей быть благодарной, — в негромком голосе прозвучала очевидная угроза.
— Так чего вы хотите от меня? — Омерзительное чувство беспомощности!
— Не бойся меня. И… не закрывайся. Может быть больно, может быть ужасно, мерзко, отвратительно. Но помни — ради чего ты живешь. Я не самое доброе существо. Не самое порядочное. В нашей жизни было много жестокости и крови. Но никогда мы со своими же не обращались вот так. Мы и с врагами так не обращались, кроме кровников.
Удивительно, что он снизошел до объяснения. Был непривычно серьезен и… открыт?
И я решилась. Лучше уж принимать все изменения с удовольствием. Как говорится — расслабьтесь, и…
— Хорошо, — голос звучал чуть хрипло. Спросить или нет? — а вы не знаете?
— О твоей крови? Знаю. Но нет смысла сейчас об этом говорить. Пока это не имеет значения, — он снова тихо рассмеялся.
Я кожей ощущала азарт экспериментатора с почти безграничной силой. Сказать, что было не по себе — значит, ничего не сказать.
— Хорошо. Хорошо, я поняла, ар-ани аэрто, — чужая ладонь почти нежно утерла мои слезы.
— Не плачь, девочка. И ничего не бойся. Я не позволю тебе пострадать.
Воодушевляющее обещание. Мир погрузился во тьму.
И он был прав — это действительно было не слишком приятно. Что бы со мной ни творили. Но все когда-нибудь кончается — и закончилось и это, принося в ответ отблеск чего-то нового. Невероятного. И загадочного.
Глава 6. Маленькие секреты.
Призраки водятся везде. Все дело в том, что они следуют за нами, живыми. И существуют лишь благодаря нам.
Из наблюдений псионика Совета
Будильник орал над головой песней популярного исполнителя. Исполнителя я терпеть не могла всей душой. Голос у него отсутствовал, как и мелодия у “песни”, но это и помогало проснуться.
Тело ломило так, что в первый момент хотелось завыть. Так, а ну-ка живо вспомнила те чудные времена, когда приходилось ночевать в подворотне, и не то, что кровати и будильника — не было нормальной одежды! И встала! Что же вчера было-то?
Пришлось вставать. Медленно, с неохотой, “со скрипом”, как говорится. Ледяная вода в душе помогла взбодриться. Я замерла, осматривая в зеркале собственное лицо. После этого пришлось осторожно прислониться к стене, чтобы не выдать ошеломления. Каэртан уверял, что я изменюсь, но, во имя космоса, эта молодая женщина с холодным прищуром ртутно-серебристых глаз и точеными скулами, с отросшими волосами, которые стали заметно гуще и приобрели странный фиолетовый отблеск, ничем не походила на прежнюю простоватую студентку-заучку.