— Ну и дурак, — бухчу себе под нос и начинаю одеваться.
Мстительно думаю о том, что пойду с девочками в кафе и буду веселиться, а он пусть сколько угодно киснет на своей работе.
Когда я выхожу из ванной, Барханов стоит в прихожей полностью собранный, подтянутый и все так же говорит по телефону. Не отрываясь от разговора, он распахивает передо мной дверь и кивком указывает на выход.
Вот и все. Тухлый финал нашей первой ночи.
Я разочарована, обижена и испытываю дикую потребность сказать какую-нибудь гадость, но Демид так занят своим собеседником, что нет возможности вклинить даже слово.
О моем существовании он вспоминает только когда останавливаемся рядом с домом. Отключает мобильник и локтем опираясь на руль оборачивается ко мне:
— Все, Лер, беги. Я позвоню, как освобожусь.
— Скоро? — маленькая глупая девочка во мне оказывается сильнее обиды. Мне невыносимо больно от одной мысли, что сейчас мы с ним расстанемся.
— Как только, так сразу, — он сдержано улыбается, а у меня сводит внутренности от желания его поцеловать.
Ничего ведь страшного не случится, если я быстренько коснусь своими губами его? Или нельзя? Когда он такой отстраненный, я уже ни в чем не уверена.
Набравшись смелости, тянусь к нему, но в этот момент проходящая мимо бабка начинает громко возмущаться.
— Понаставили тут! Нормальным людям не пройти.
Демид усмехается:
— Все, Лера, мне пора ехать. Видишь, я мешаю нормальным людям.
— Да пусть идет в… — злюсь я оттого, что поцелуй не состоялся.
Все против меня! Ну просто все!
— Следи за речью.
Тоже мне педагог нашелся.
Меня бросает из крайности в крайность. Я то хочу его обнять, то нахамить, то разреветься. И все это из-за пульсирующего болезненного комка под ребрами.
Мне просто не хочется, чтобы он уезжал!
Снова звонит телефон и Демид окончательно переключается в рабочее русло, взглядом указывая на дверь.
— Пока, — роняю расстроенно, а он в ответ лишь отрывисто кивает и поднимает палец, призывая к тишине, — позвони, не забудь!
Не уверена, что он услышал мою последнюю просьбу.
Едва успеваю выбраться из машины, как она срывается с места и уносится изо двора. Смотрю ей вслед, чувствуя, как в уголках глаз скапливается предательская влага.
Я все понимаю: дела, работа, но как же я?
* * *
Пока поднимаюсь на пятый этаж бухчу словно старая бабка. Меня раздражает все, начиная от Барханова, так бессовестно опрокинувшего меня с моими радужными фантазиями, заканчивая обшарпанным подъездом:
— Могли бы лифт сделать, ремонт и вообще убраться.
После элитной новостройки с панорамным видом на город, мой собственный дом кажется мне убогой пещерой, выдолбленной среди песчаных скал. Двери эти с деревянной филенкой, коврики разношерстные, запах тушеной капусты и чего-то горелого.