— А я потом опять буду тебя вытаскивать из задницы?
— Не надо ниоткуда меня вытаскивать. Хорошо все будет.
— Будет. Потому что этот вечер ты проведешь дома.
— Демид! — у меня слов не хватает.
— Лера, все. Если ты со мной, то будь добра адекватно реагируй на мои требования.
— По-твоему адекватно сажать меня на цепь? Привязывать, как козу к батарее?
— Пока ты со мной, ты не будешь шляться где ни попадя. Не чем заняться вечером — почитай. Посмотри сериал.
— Ты мне еще повязать предложи.
— Если тебе так хочется, то можешь вязать, — он непробиваемый. Отсекает любые мои эмоции, давил ледяной энергетикой, — можешь, записать на курсы по саморазвитию или заняться живописью.
— Какая живопись, — цежу сквозь зубы, — я нормально отдыхать хочу!
— Сильно устаешь? — вскидывает брови.
— Достаточно. И вообще, у меня каникулы!
— Делами займись, матери помоги.
Охренеть. Просто охренеть. Самое жуткое, что он ни черта не шутит. Он реально хочет, чтоб я торчала дома.
— Демид, я пойду. Нравится тебе это или нет.
Еще один шаг и я оказываюсь зажата у стены.
— Лера, — берет меня за подбородок. Сжимает жесткими пальцами так, что не отвернуться, — давай ты не будешь меня бесить. У меня сегодня вечером важная встреча, и я не хочу дергаться из-за того куда тебя опять понесло, и в какую жопу ты снова пытаешься влезть. Если так хочешь куда-то выйти — хорошо. Я предлагаю в субботу. У меня будет свободный день, и я весь в твоем распоряжении.
— Но…
— Тебя что-то не устраивает? — склоняется ниже. Чувствую его дыхание на своих губах, — если ты со мной, будь добра живи по моим правилам. Если нет, то наше общение очень быстро завершится. Я не мальчик, перед которым можно дуть губы и капризно топать ножкой. Есть требования и правила. И ты их или соблюдаешь, или… нет. Выбор за тобой.
Мне хочется его послать. Вот честно. От души. Потому что это охреневший в край альфа-самец, не понимающий, что у других может быть свое мнение, не совпадающее с его. Даже не просто не понимающий, а отсекающий эту мысль, как особо бесполезную.
Он не думает о том, что у меня может быть своя жизнь, за пределами тех скудных часов, что мы проводим вместе. Он этого не понимает. И не принимает.
Да, я хочу его послать.
И нет, я этого не делаю.
Потому что пугаюсь. До дрожи, до горьких спазмов в горле. Я пугаюсь того, что он действительно поставит точку. Пугаюсь, потому что осознаю, что встряла. По самую макушку. Это не Барханов, это зыбучие пески какие-то. Они затягивают все сильнее, и боюсь в конце просто задушат. А я даже не могу противиться. Потому что влюбилась.