Ййу Шшер скрипнул зубами и едва слышно застонал. Молодой еще парень, он с трудом справлялся с желаниями, которым здесь, на чужом корабле, никак нельзя было давать волю.
– Заткнитесь! – сурово одернул бойцов Аддарекх. – Хочу, не хочу… Что за детство? Мы не пассажиры на «Ийоне», за билет не платили, и определять маршрут не нам. И незачем поминать кетреййи, душу товарищам травить. Надо думать о том, что есть, а не о том, чего хотелось бы. Зачистим «Джон Шепард» от шнурогрызок – крови будет, хоть залейся.
– Консервированной, – неодобрительно заметил Каггер.
– Скажи спасибо! – ухмыльнулся Шшагил. – Командуй здесь не Гржельчик, а поп Галаци – ты и той не увидел бы.
– Сам свеженькой насосался! – с гримасой черной зависти бросил Каггер.
– Это правда, Шшагил? – поинтересовался Аддарекх.
– Правда! – вызывающе откликнулся тот. – Ну и что? Она не возражала.
– А у нее была возможность возразить? – спросил Аддарекх. – Кстати, у кого?
– Он повариху охмурил! – произнес Каггер так, будто обвинял. – Подкараулил ее, заморочил голову…
– У нее была возможность возразить, – недовольно косясь на Каггера, проговорил Шшагил. – Я ей рот не затыкал. Она сказала, что я извращенец, но не сказала «нет»! А потом сказала, чтоб я еще приходил, – он торжествующе оскалился, глядя на исходящего завистью Каггера.
– Все, уймитесь! – рявкнул Аддарекх. Несвоевременные страсти, раздирающие бойцов как раз тогда, когда вот-вот предстоит работа в команде, встали ему поперек горла. – Может, еще на меня напуститесь? Я тоже не консервами сыт.
– Ты – ладно, – пробурчал Каггер. – Ты командир. А он…
– А он – молодец! Чем ныть тут и грызться, давно бы нашли себе подружек. Вон у аналитиков баба есть, и среди навигаторов, и в младшем персонале две или три… Чтоб я больше этого не слышал!
Он обвел ребят внушительным многообещающим взглядом. Притихли, вот и ладушки.
– А сейчас слушаем команду. Через два часа «Ийон» будет у цели. Мы вчетвером – Шшагил, ты тоже – берем Мрланка и идем на «Шепард». Вы двое страхуете у шлюза. Чтоб ни одна шнурожрущая падла не просочилась! Ясно?
Ен Пиран стоял, облокотившись спиной о скалу, и смотрел на бешеное солнце, мотающееся кругами по небу. По грязным щекам текли слезы. Не потому, что ему было грустно; наоборот, он упивался счастьем. Просто глаза, отвыкшие от света, болели и сочились влагой.
Он сам не мог бы сказать, сколько дней проплутал в темных и холодных пещерах. Конечно, у него был с собой навигатор, да что проку от него под скальной толщей? Вначале Ен Пиран использовал навигатор, как фонарик. Потом у него сели батарейки, и адмирал остался во тьме промозглого лабиринта. Грозный космический хищник, без страха бороздивший звездные просторы, вдруг обнаружил у себя самую настоящую клаустрофобию. Близкие стены с неровными сколами казались злобной зубастой пастью, приготовившейся захлопнуться, сдавить, тошнотворно захрустеть костями. А шорохи вызывали дрожь в коленях: кто там невидимый подбирается, чтобы напасть из темноты? Голод терзал нутро; для адмирала, любившего плотно покушать, это было пыткой. Вода в пещерах имелась в избытке, сапог то и дело ступал в лужу, но пить адмирал опасался. Однажды попробовал, вода оказалась горькой. После его вычистило со всех сторон, рвота и понос прихватывали не менее десятка раз с небольшими интервалами. С тех пор он зарекся брать здесь что-либо в рот: лучше умереть от жажды, чем от поноса. Гулкий стук падающих капель и плеск луж под ногами манили и действовали на нервы, но он крепился.