В какой-то момент он утратил веру, что выберется. Первое время он непрерывно ругался; пещерные своды за все свое существование не слыхали стольких заковыристых проклятий. Потом пересохший язык устал, и Ену Пирану не осталось ничего, кроме как мрачно размышлять. Как он мог не предусмотреть чудовищного коварства колдуна, завлекшего его в глубь подгорного лабиринта? Разве он не знал, что навигатор там бесполезен? Почему он не позаботился о фонаре, о метках на стенах, о клубках хотя бы, которые можно разматывать за собой, чтобы не потерять свой путь? Потому что и не подозревал, что колдовство будет вершиться в пещере. Потому что не разузнал как следует, не навел справок, не подумал головой, что черной магии не место под светлым солнцем. Но, раз уж так случилось, нужно было запоминать повороты, можно было разрезать себе кожу и капать кровью, коли больше нечем оказалось поставить знак. Не предусмотрел, не вспомнил вовремя. То ли колдун его заморочил, то ли решимость совершить грех уже плела вокруг него паутину наказания? От последней мысли у него подогнулись ноги, он упал и некоторое время пролежал в отчаянии. Таково воздаяние за проступок против судьбы. Какими бы ни были причины, толкнувшие его на это, теперь он погряз во грехе, и грех не выпустит его под небеса. Он умрет здесь, во тьме, от голода, жажды или страха, станет второй жертвой проклятого колдуна.
Жертвой? Ен Пиран приподнял голову. Колдун не знает его имени, а значит, не имеет над ним настоящей власти. Умереть ему на радость, сгнить здесь, лежа на холодном камне, склизком от ядовитой воды? Ну уж нет! У него еще хватит сил идти. Он пока может бороться. И поборется! Не так сильна судьба, чтобы удержать в своей паутине адмирала космического флота Гъде.
У адмирала словно открылось второе дыхание. Он упорно шел, слепо шаря руками по стенам, порой натыкаясь на собственные следы – остывшие кучки фекалий. Он шел, пока не падал от усталости, валялся некоторое время в забытьи, а после вставал и снова шел. И, будто в награду за упорство, впереди забрезжил свет.
Ен Пиран стоял, прижавшись к скале, чтобы не упасть, и из глаз текли слезы. Ледяной порывистый ветер нес мерзкую вонь вулканов, но он дышал полной грудью. Он вырвался! Адмирала Гъде так просто не поймать. Гадкий колдунишка еще поплатится за свои шуточки. Адмирал мечтательно прищурился. Где-то там, на орбите, его эсминцы. Они сравняют эти полярные горы с уровнем моря, сотрут эту пакость навсегда с цветущего лика планеты…
Ен Пиран осекся. Все же он был реалистом. Будь это чужая планета, даже дружественная – никаких проблем, так бы он и поступил. Сказал бы потом, что они первые напали. Но если он разбомбит собственную территорию Гъде, пусть даже такую дурную и никчемную – король Имит не поймет и не оценит. О сладкой мести придется забыть.