Ощущения справедливости у Йозефа не было. Развод – и сам факт, и процедура – виделся ему чудовищным фарсом, где все притянуто за уши, словно в пьесе, написанной театральным студентом-двоечником для второй пересдачи. Нелогично – вспомнил он любимое слово своего тсетианского коллеги, капитана Асхарду. Нелогично притворяться, что они никогда не любили друг друга. И втройне нелогично отдавать несовершеннолетнюю девчонку мужчине, у которого теперь и угла-то своего нет и который бывает на Земле в лучшем случае через два месяца на третий. Он пытался образумить Марту, уговорить: пусть Хелена поживет с ней первое время, пока он приищет жилье, наймет какую-нибудь экономку… На что она выставила из квартиры Хеленкины саквояжи, выпихнула дочку следом и захлопнула дверь. Разве это логично? Прежде Йозеф ругал Хелену, а Марта вступалась: мол, не обижай дочь, – Марта находила для нее ласковые слова, пыталась ее воспитывать, когда у Йозефа уже не хватало терпения. Почему все изменилось в одночасье?
Муха спикировала в кружку с пивом. Хеленка хихикнула. Он раздраженно отодвинул кружку с плавающим трупиком. Так не должно быть. Так просто не может быть. Да, жизнь способна повернуться к тебе задницей в любой момент, но чтобы столь нарочито и противоестественно?
Скоро сентябрь, подумал Йозеф, глядя на струи дождя, заливающие окно. Дочку надо устраивать в школу. Интересно, в какую? Из трех ее уже выгнали.
Под ложечкой заныло. Что-то частенько это стало повторяться. Добро бы он был голоден, так ведь нет. Он вспомнил Мрланка, как тот жаловался на желудочные боли. Организм шитанн реагирует на дурные мысли и начинает себя разъедать. Но Йозеф же не шитанн! А только мысли дурные, жизнь хреновая и самочувствие гадостное.
– Пошли, – сказал он дочке, поднимаясь. – Пойдем искать гостиницу.
Денег было в обрез. Банковскую карту недавно сперли – никому она, конечно, без кода не нужна, просто лежала в кошельке. Когда еще восстановит! Вся их наличность представляла собой содержимое Хеленкиной копилки. Йозеф пребывал в мрачной уверенности, что гостиница, которую они смогут найти за такие деньги – совершенно неподходящее место для глупой малолетней красотки.
– Па-ап, а ты возьми меня к себе на корабль, – подала гениальную идею дочурка.
Йозеф аж поперхнулся.
– Хелена, что ты городишь? Совсем ума нет. Это крейсер, а не круизный лайнер. Он в сражениях бывает.
– Чё, правда? – удивилась Хелена.
Гржельчик закатил глаза.
– Пошли, горе мое.
Дождь не прекращался. Зонтиков у них, конечно, не было. А и были бы – как раскрыть зонтик, если тащишь три сумки? Пока они ждали троллейбуса, Йозеф промок насквозь. Наконец, дождались. Посреди самого длинного перегона в проводах что-то замкнуло. Пришлось вылезти и топать в горку по глубоким лужам. Проезжающие по узкой улице машины обдавали их грязной водой. Под ложечкой непрерывно ныло.