Кречет задумчиво кивнул.
— У тебя были видения о князе Юрии Всеволодовиче?
Секунда на размышление — после чего я внутренне смиряюсь с необходимостью соврать, и озвучиваю доступный еще на школьной скамье курс истории:
— Да. Узнав, что первая рать погибла, он отправился на север, собирать воев из Ярославля, Ростова, Белоозеро, Углича и прочих городов и весей, встав на реке Сити. Хотел дождаться новгородцев и всей мощью ударить по осадившим Владимир поганым! Но прихода брата великий князь так и не дождался, стольный град агаряне взяли быстрым штурмом, сломав стены пороками и истребив жителей, включая княжескую семью… А предатели спустя какое-то время выдали положение владимирской рати монголам, и те сумели застать русичей внезапной атакой, не дав собрать силы воедино… Ведь Юрий Всеволодович поделил рать между несколькими поселениями, чтобы воям было где укрыться от морозов и метелей. Это, конечно, разумно, но в сече полки пали поодиночке — вместе с князем. Такая вот история…
Дядька оторопело покачал головой, после чего только и смог выдать:
— Во дела…
Спустя пару секунд слово взял Ждан, ожидаемо спросив:
— Слушай, Егор, а когда у тебя эти видения начались? Сам понимаешь, может, тебе их Господь посылает, а может, и дух нечистый, нам как раз на погибель!
Уже нисколько не кривя душой, я ответил вполне спокойно:
— Начались у меня видения после того, как мы полоняника из орды с боем взяли. А что касается, Божья воля это, или нет — подумай сам: рязанская рать по-прежнему цела, а вот мы уже истребили три тумены, и Пронск с Ижеславцем все еще целы… И присутствующие здесь — все еще живы, хотя по видениям нам всем давно уж конец должен был прийти!
Ждан замолчал, переваривая услышанное, а слово вновь взял Кречет:
— Коли так, Егор, то только тебе и нужно к князю Юрию Всеволодовичу отправляться. Ибо убедить его как можно скорее начать собирать вторую рать, да Владимир не покидать, помощи брата не ждать — только тебе это и под силу, с Божьей помощью-то… Ты сумел повлиять на Юрия Ингваревича, тебе же и великого князя уговаривать!
После внезапного предложения дяди над костром повисла тяжелая тишина. Все, что он сказал вслух, абсолютно правильно — более того, я и сам о том не раз уже думал, но… Согласись я сейчас со словами Кречета — и от брезгливого ощущения того, что я струсил, бросив умирать соратников в самоубийственной схватке у пороков, я уже никогда не избавлюсь. Стоит ли жертвовать в угоду здравому смыслу собственной честью и совестью? Я ведь сколько раз уже с этими людьми плечом к плечу бился, столько раз рисковал собой — и обрекал их на этот риск, как тогда, на льду Прони! Так могу ли я сейчас уйти, коли действительно имеется пусть и крохотный шанс спасти целый город, полный беженцев — даже если сам я погибну?! Зато в случае успеха нам удастся обезопасить Пронск от нового штурма с применением катапульт…