— Сидеть! — гаркнул я.
— У меня договоренность с Моховым! — выдернул еще один козырь Пахоменко, но в кресло приземлился.
— Виктор Сергеевич, я следователь, процессуально независимое лицо, и начальник милиции мне не указ. Съезжу к своему будущему тестю, возбужу уголовное дело и начну его расследовать. И никто мне в этом не помешает.
— Чего ты хочешь? — слушая мои объяснения, буравил он меня ненавидящим взглядом.
— Раскаяния, — улыбнулся я.
— Какого, к черту, раскаяния?! — Пахоменко даже посерел от злости.
— Искреннего, от чистого сердца.
Из подъезда я вышел уже после десяти вечера. Вызванное такси еще не подъехало, а ждать на улице оказалось холодно. Но в гостях, где мне даже горячего грузинского чая не предложили, я задерживаться не стал. Сделал предложение, от которого невозможно отказаться и ушел.
Вместо машины с шашечками подкатили белые жигули, из которых, громко хлопнув дверью, вылез молодой парень.
— Я тебя где-то видел, — заявил он мне не особо трезвым голосом, когда со мной поравнялся. — Да ты же тот самый следак!
— Сергей Пахоменко? — я тоже его узнал.
— Чего, извиняться приполз? — он довольно заржал.
— Ага, перед Виктором Сергеевичем уже извинился. Теперь твоя очередь, — подтвердил я. На Пахоменко младшем была модная рыжая дубленка, благо распахнутая, и я пробил ему в самое солнышко.
— Извини, — похлопал я согнувшуюся пополам тушку по спине и пошел в сторону заезжающего во двор такси.
И уже через двадцать минут был у себя дома.
— А мы с Васей тебя заждались, — Алина стояла напротив входной двери с недовольным котом на руках.
— Я такси только что отпустил, — вздохнул я. — Придется идти и вызывать по новой.
— Ты мне не рад? — она коротко поцеловала меня в губы.
— Рад, но уже поздно, а я не хочу разборок с твоими родителями, — обозначил я свою позицию.
— Зачем тогда ключи мне дал? — резонно спросила девушка.
Вообще-то она сама забрала мои запасные, лишь поставив меня об этом в известность, но я, разумеется, напоминать ей об этом не стал, как и требовать вернуть ключи.
— Я сейчас, — развернулся обратно к двери и наткнулся взглядом на содранную полосу обоев.
Оглянулся на девушку, та мне мило улыбнулась, и я молча вышел из квартиры.
Отношения с Алиной меня начали напрягать. Раздражало то, что я сам не знал, чего хочу. И вроде нравится она мне, но в тоже время ее слишком много. Да еще эта необходимая для выезда за границу женитьба зависла надо мной косым лезвием гильотины.
С одной стороны, понимаю, что дело надо вести к свадьбе, а с другой не хочу портить жизнь Алине, а заодно вредить карьере ее отца. Но других вариантов у меня нет, и это я тоже понимаю. Из-за чего на душе паскудно.