Фильмы про Бонда я любил.
Метрдотель смотрел на меня. Потом ответил на чистом русском языке:
— Я приготовлю вам «Веспер», господин Бонд.
Чувство юмора у Слуги?
Нет, это точно не наша реальность.
Метрдотель неспешно удалился.
— Вечерня? — спросила шёпотом Дарина.
— Это такой коктейль, — пояснил я.
Посмотрел на экран. Что там происходит, где Иван?
Я вдруг поймал себя на том, что хочу, чтобы он выжил. В этом неправильном мире даже мерзкий, но знакомый Прежний был хоть каким-то якорем реальности.
Молнии вдруг замерцали, потускнели, начали угасать. И в последний миг перед тем, как они исчезли, из экрана выпрыгнул Иван.
В отличие от нас он не упал, не потерял очки и даже в мокрых плавках выглядел элегантно. Вот он действительно походил на агента ноль-ноль-семь, вернувшегося с миссии — какой-нибудь пустяковой, в самом начале фильма.
К тому же Иван вернулся не пустым.
Он держал в одной руке планшет, на котором я набрасывал план корабля. Вряд ли Прежнего заинтересовали мои каракули, скорее, он надеялся выжать какую-то информацию из планшета.
В другой руке у Ивана был кусок дутика размером с маленькую дыньку «колхозница». Именно что кусок, вырванный из тела, кроваво-белый, сочащийся слизью.
Трусы на Прежнем были разодраны на заднице и свисали лоскутом, что его, впрочем, ничуть не смущало.
— Пётр! — крикнул он. — На исследование!
И бросил кусок плоти метрдотелю.
Тот с бесстрастным лицом поймал добычу, взял с ближайшего стола тарелку и положил на неё. Спросил:
— Элеоноре?
— Да, пусть поработает. — Иван швырнул метрдотелю и планшет. — И эту хрень пусть считают полностью. Включая удалённое.
Он вытер руки о трусы и повернулся к нам. Облизнул губы. Спросил:
— Кто вы такие? Как ты смог со мной связаться? Что это за твари… Инсеки никогда не использовали подобные биоформы…
— Долгая история, — ответил я. — Можно привести себя в порядок?
Иван кивнул.
— Да, вам не помешает… как и мне…
Он смотрел на меня, и я ощутил неприятный холодок в висках. Прежний вновь пытался меня зондировать, прочитать если не мысли, то хотя бы эмоциональный фон. Он был уверен в себе, очень самонадеян, его одолевало любопытство, но где-то на самом дне сознания — того, верхнего слоя сознания, которое я мог ощутить, — плескались напряжение и опаска.
Я подмигнул Ивану.
— Дьявол! — почти весело выругался Прежний. — Давай договоримся так не делать? Взаимно.
Я кивнул. И сказал:
— Мы уже начали волноваться. Вы задержались.
Иван осклабился.
— Это были бельгийцы. Преображённые, но в основе — офицеры SOR[3]. А я не люблю бельгийцев.
— Почему? — удивился я. Мне казалось, что Прежние ко всем людям относятся с одинаковым презрением.