Застываю как вкопанная, страшась обернуться, но с секундной заминкой все же оглядываюсь. Не-е-ет! Это же тот самый мужчина, на которого я уже дважды покушалась!
Сидит, устроившись на кожаном диване, руки по спинке в стороны. Смотрит на меня глазищами довольного сытого кота, лениво с насмешкой.
У меня аж в животе все переворачивается: закручивается, сжимается и волнение такое охватывает, что чувствую, как медленно, но верно начинаю краснеть.
По знакомому незнакомцу взглядом шарюсь: на нем новый костюм. Сколько их у него? Два я уже успела подпортить. А это…
А потом сталкиваюсь с не менее наглым рассматриванием меня. Облизывает глазищами, ничуть не стесняясь: скользит от туфлей и выше, заставляя заливаться ещё более удушливым румянцем.
Странная реакция, непонятная… смущающая и выбивающая почву из-под ног. Такое чувство, что он… он мне нравится. Вот так внезапно, словно снег на голову! Я его вижу-то третий раз в жизни, до этого вообще никак не пересекалась, а в груди внезапное, неуместное томление расползается.
Да как так-то???
Я уже и забыла ощущение, когда симпатия к другому человеку возникает. Когда эмоции волнительные зарождаются. И теперь растерялась: опешила, не понимая саму себя и тем паче, чувствуя каждым миллиметром кожи, что тоже нравлюсь.
— Мне… папку передать… надо, — трясу ей.
— Передавайте, — он милостиво кивает, протягивая ко мне руку.
— Начальнику отдела, — упорно качаю головой, отступая. Лучше подальше держаться — чем ближе, тем выше градус смятения.
— Начальнику, — вторит нарочито задумчиво, а сидящий за большим столом мужчина смеется:
— Я ж говорил, место волшебное. Кто за столом сидит, то и босс.
Тут до меня доходит, кто есть кто.
Это я одному из наших боссов задницу булавками истыкала???
Стыдобища!
Смущенно кашлянув, шагнула к дивану:
— Простите, не знала, — папку ему протягиваю, старательно глядя в пол.
— Давайте уже документы, — с внезапным нетерпением ворчит мужчина, жестом требуя приблизиться.
Дважды повторять не приходится — торопливо ступаю и вручаю папку в руки.
— Я могу идти? — уточняю внезапно севшим голосом.
Мужчина взгляд на меня мрачный поднимает:
— Да, — ровно кивает. Я стремительно ретируюсь, чувствуя, что глаз с меня не водит, пристально смотрит, чуть ли не прожигая спину.
Выскочив в коридор, приваливаюсь к стене, прижимая руку к груди, где заполошно мечется сердце.
Да что за напасть такая? Какая-то неправильная реакция, ненужная. Просто посторонний мужик, не более того! С чего так взволновалась-то? Будто молния шибануло.
Обмахиваясь ладошкой, без оглядки тороплюсь прочь, а душу по-прежнему тревожит взгляд этот пристальный, грозовой.